Такая история, возможно, будет похожа на вашу, которую вы могли бы услышать, когда вы учились в школе. От учителя иностранного языка, она звучала бы почти одинаково. Например, что нужно знать этот предмет, и он обязательно пригодится в жизни. Ну, кто бы спорил? Без всяких сомнений.
И учительница обязательно, рассказала бы, какую-нибудь ситуацию, приключившуюся с ней. Про то, как она случайно повстречала иностранца, которому, разумеется, помогла в какой-то простой жизненной ситуации.
( Мужчину учителя иностранного языка не исключаю).

Но я постараюсь, как можно шире развернуть и рассказать, как было на самом деле в моей истории.

Когда-то очень давно, как все нормальные мальчишки, я учился в школе. Учиться страшно не хотелось…как всем нормальным мальчишкам. Как подумаешь, что нужно вставать рано утром, а потом ещё идти в школу, то сразу не хочется. Даже, если бы туда носили.… А уроки!.. « Ты сделал уроки? Когда ты будешь делать уроки? Почему ты не делаешь уроки? Когда ты возьмёшься за голову? Где твоё домашнее задание?......»
Вот каникулы другое дело! Особенно летние…вот это я понимаю. Но какие каникулы на Кольском полуострове?.. Да, лучше такие, чем никаких………………

У нас были две учительницы английского языка, первая была такая себе, в английской манере, типичная «Мери Попинс», так и звали. Помню зелёную блузу с шёлковым чёрным бантом на груди и в очках, в большой роговой оправе, так она мне запомнилась, многим даже нравилась.  Была ещё одна «попинс», без всякого там банта, которая была просто Колобко. Прозвище у неё было «Тэпэ». Такая пролетарская, натуральная, среднестатистическая  учительница средней школы Колобко Татьяна Петровна. Наш класс делили на две группы и нам, нашей половине, досталась «англичанка» с бантом. Но очень часто по каким-то причинам «наша Попинс», куда-то улетала и нам подсовывали Тэпэ, объединяя детей в единое целое. 
Вот от неё, на общем уроке английского языка, я и услышал историю, которая приключилась с ней. Но начала она, конечно с того, что язык нужно знать и по её мнению это самый главный предмет, а мы слушали, внимали, ловили каждое слово и не сомневались.
Но вот довод об изучении и знании предмета, и сама история, по моему мнению, очень кривая. От этого, наверное, она мне запомнилась и всплыла через много лет.

Произошло это в городе о котором мы с восхищением, говорим: « Сердце нашей родины». И вот Тэпэ, наша Татьяна Петровна, дождалась отпуска и от не хватки витаминов и солнечных лучей решила, как обычно отправиться на свою историческую родину, тогда это была (УССР), а сейчас говорят: «вукраину».
Начала с того, что язык ей помог, а в частности бедному негру. Спасибо ещё, что не сказала, что его звали Негору. Так вот этот бедолага заблудился. Ну, ещё бы в Москве и не заблудиться. Этот несчастный не мог выйти на какую-то улицу, ему очень нужно было сесть на какой-то там трамвай, что бы тот самый трамвай отвёз его к какому-то памятнику. А то ходит «Негору» всё кругом, всё кругом, даже смешно как-то. Сегодня ему без этого памятника, ну, просто ни как… Всё было как-то длинно, запутано и сложно. Тогда партию берёт на себя «наша» Татьяна Петровна и рулит, так как понимает «Негору», как никто. Легко объяснив этому горю иностранцу, как и куда нужно свернуть, повернуть и вывернуть, сесть и на чём-то там доехать, что бы с точностью попасть именно к этому священному месту. А мы советские дети с открытыми ртами сидели и смотрели на «нашу» Тэпэ, которая с самим негром…
Но, вспоминая эту историю, я пришёл к выводу, что «наша Тэпэ», не могла знать улиц и переулков, где свернуть, повернуть и развернуть, потому что, как сами москвичи, порой не знают, где завернуть… Какой там памятник Пушкину, Лермонтову или Богдану Хмельницкому?.. Какой там трамвай? На, котором доедет этот «Негору». И куда?
Вспоминая, что она плела детям, которые сидели с открытыми ртами, хочется пожать плечами.
А может быть, так и было?.. Возможно…

Каждый год, я приезжаю к родителям, провожу какое-то время в столице заполярья, в городе герое. Естественным образом встречаюсь с друзьями, если точнее со старым своим другом, одноклассником Валеркой. Так как Лерик вполне приличный семьянин, то никто из его домашних не против, что мы устраиваем традиционный, лёгкий кухонный сабантуй. Все занимаются своими делами не отвлекаясь на нас…а мы не против. Но всё же изредка заходят на наш праздник, хозяйка дома Вера жена Валерки, посидев с нами не долго, отвлекает нас какой-нибудь ерундой, извинившись, уходит, обязательно встретившись взглядом с мужем. И тринадцатилетняя дочь Александра с радикально-чёрным котом Яшой на руках, которая всё время пытается, разложить его у меня на коленях(видимо, что бы я, его полюбил). Молчаливое недолгое присутствие Александры рядом с отцом, что-то перехватив со стола, она уходит вместе с котом в свою комнату. Одним словом сидим, отдыхаем и к нам никто, не пристаёт.
Как-то в разговоре, в наших воспоминаниях, случайно была упомянута «наша» Тэпэ, когда на кухне крутилась Александра. И тут я узнаю, от неё, что она до сих пор, всё так же работает в школе. И сложилось так, что преподаёт уже ей нужный предмет. Я удивляюсь, как бы... (не может быть!...), время сжалилось над теми, кто помогает неграм…
И рассказываю Александре, эту самую историю, немножко приукрасив от себя,  как её учительница помогла этому самому «Негору»… Валерка смеётся и говорит: - Не слушай Санюшка, дядя Боря шутит, - и вопросительно хмыкает на меня, - … тоже мне, Негору, алабамский народ.
Александра смотрит на отца, улыбаясь, отвечает: - Я знаю, что дядя Боря шутит, потому что это было не так, - и хитро смотрит на меня.
- А ну-ка, деточка, давай подробней. Что значит не так? - удивлённо смотрю на неё.
- Когда Татьяна Петровна была студенткой… - Сашка, наливает чай, - …она была проездом в Москве, - накидывает в тарелку нашу закуску со стола и идёт в комнату.
- Так-так, - поддакиваю я, и думаю, что пока всё сходится.
- А это было в восьмидесятом году, когда олимпиада была. Па-а-а…когда была олимпиада?
- Ага, правильно… - отвечает Валерка, и мы заинтригованные семеним за ней в комнату.
Александра, продолжает:
- Так вот, Татьяна Петровна, случайно встретила группу иностранцев, которые заблудились.
- Ага…группа иностранцев… Олимпиада… – я пытаюсь вспомнить подробности.
- Ну, да! Негры там какие-то были, туристы заблудились… - она пожала плечами.
- Значит всё-таки негры? Не один Негору, а несколько? – вслушиваюсь я и покачиваю головой.
- С корешами был, - цокает языком Валерка.
- Да, штуки четыре, они там какой-то памятник искали, толи Пушкину, толи Лермонтову?
- Санюшка… - включился Валерка, - …вообще-то Пушкина звали Александр, а не «Толя». Да и Миша Лермонтов не как на «Толю» не тянет.
- Па! Ну, хватит! – запела Сашка.
- Действительно Лерик, пусть расскажет, - останавливаю его.
- А что рассказывать? - обиделась Сашка, - Спасла, она их всех…она-то язык знает, вот и спасла. Вывела их туда, куда им надо было…даже на трамвай, вроде посадила.
- Да, платочком помахала, - подсказывает Валерка.
- Па-а-а! Ты опять? – ноет Сашка.
- Валерик, ну хватит. Слушай, получается, что Тэпэ, каждую пятилетку по одному негру спасает? - я задумался.
- Борачка, какая ещё пятилетка? Чего ты завёлся?
- А нам про олимпиаду не словечком не обмолвилась, - всё ещё стою в задумчивости.
- Борачка, ну какая ещё олимпиада? Ну, что ты всё выдумываешь? – взмолился Валерик.
- Заметь, что за двадцать с лишним лет её байка не совсем обросла деталями, фантазии маловато, - не унимаюсь я.
- Да… с фантазией у неё действительно хреново, - Валерик, провожает взглядом дочь, которая выходит из комнаты, - Хоть бы сказала, что у неё… - Валерка подождал, когда дочь выйдет, понизив голос, - …что у неё с этим Негору, секс был…в конце концов. Да?
- Не-е-е, тогда Тэпэ, пришлось бы твоей Сашке, сейчас рассказывать, что у неё групповуха была, а не группа туристов.
- Слушай, Боря, какая тебе разница, кого там Тэпэ…посадила на трамвай? Один он там был или с корешем? Пошли всё на столе, стоит и ждёт…а мы тут про негров.
- Про Татьяну Петровну…
- Пошли Петровна, жахнем уже! – хлопает меня по плечу Валерка, и мы идёт пить дальше водку.
А за столом, захмелев, так и хочется спеть: - «Всё расцвело и пахнет жасмином…»
Потерялись негры, одетые в кедры.
Невезучий, простой, алабамский народ.
Их, конечно же, скоро, одного и второго.
Всех спасёт и отыщет «англичанка» в Москве.