Осенний дождь барабанит по железному подоконнику и окну, а серое, как жизнь некоторых людей, небо, нагоняет ещё большую тоску в сердце одной девушки, что сидит в тёплом и уютном кресле у самого окна и читает книгу. До звона всеми нелюбимого будильника, поставленного на шесть утра, оставалось чуть меньше часа. Посмотрев на его циферблат, девушка с явной неохотой поднялась с кресла и, поставив книгу на полку в шкафу, полного разных книг на любой вкус и цвет, направилась на кухню, что была этажом ниже.
Подобная обыденность уже плотным комом сидела в горле у девушки, но сегодня должно было всё измениться — поездка к дяде, что жил далеко от столицы должна этому поспособствовать, а то от такой тоски, которую можно было резать ножом, не трудно и сойти с ума.
Решив ограничиться на завтрак чаем с бутербродом, девушка достала из холодильника всё, что нужно и включила старенький электрический чайник.

Зазвенел телефон. Она подскочила к нему, ведь очень ждала этого звонка:
— Доброе утро, Кэт. Знал, что ты не спишь. — голос любимого дяди раздавался по ту сторону телефона.
— Рада тебя слышать, но ты бы и сам мог поспать, я ведь приеду часам к девяти, но не позже. — придерживая телефон плечом и нарезая огурцы, ответила Кэт — Я ведь ещё даже сумки не собрала.
— А я ещё даже и не ложился. — мужчина рассмеялся — Тебя встретит Марта. — при упоминании имени служанки, девушка улыбнулась.
— Хорошо, но почему ты не спал? Тебе ведь уже не пятьдесят, дядя Джи… — возмутилась Кэт, услышав, как выключился чайник. Девушка стала делать себе чай.
— Я зачитался. Понимаешь ли, книга хорошая… — дядя Джи, а точнее сэр Джеймс Коссел, стал оправдываться, зная, что такая причина точно спасёт его от негодования племянницы.
— Я понимаю, но не нужно так безответно относиться к своему здоровью. — Кэтрин поставила чашку с чаем на стол, покрытый старой бледно-зелёной скатертью с оборками — Когда я приеду, то я займусь твоим режимом, дядя. Будь уверен.
— Хорошо, милая моя. Как скажешь. — да, старику проще согласиться, нежели спорить с упрямой девушкой — Кстати, когда приедешь, познакомлю тебя с кое-кем.
— Ладно, дядя, до встречи. — девушка отложила телефон и наконец приступила к завтраку.
Интересно, что же этот авантюрист Джи придумал? Ведь с тех пор, как она хорошо узнала своего дядю, то всегда удивлялась его поразительной хитрости, которая проявлялась во всех делах — от чтения, до обычного приёма пищи — то сделает так, что тарелки летают, то сам отправится в долгосрочный полёт прямо на стуле и с газетой вперёд носом, потягивая кофе. Тогда было сложно сдержать улыбку, но когда нужно было быть серьёзным, то его никакими силами нельзя было заставить шутить, если он сам того не захочет.
Позавтракав и убрав за собой посуду, Кэт отправилась к себе в комнату, чтобы собрать вещи в дорогу.
Девушка жила одна в небольшом двухэтажном доме на окраине Лондона. Снаружи он был из белого кирпича, который уже посерел от времени - Кэтрин купила его уже далеко не новым, а внутри пожелтевшие обои и потрескавшийся лак перил лестницы. Девушка не делала ремонт, потому что не хотела — ей нравилась эта обшарпанность и старина, лёгкий запах книг и их страниц, которых тут было великое множество и с первого взгляда можно было перепутать этот домик с библиотекой. Но не смотря ни на что в доме всегда было чисто.
Вещей было немного — в основном тёплые платья, юбки и свитера, которые она очень любила, хотя они и вышли из моды пару лет назад. Были две пары джинс, а ещё спортивная одежда. Всё это подходило для климата Лондона, но туда, куда отправлялась Кэт подобная одежда не подходила — там тепло и много солнца, что греет, не то что эта склизкая и туманная Англия.
Когда вещи были собраны, то неожиданно прозвенел будильник, оповещая о том, что сейчас только шесть утра. Как только Кэт выключила его, то села на старенький табурет, что стоял напротив туалетного столика. Из зеркала на неё смотрела девушка с каштановыми волосами, бледной кожей, впалыми щеками и серыми глазами. Сложно сказать — красивая она или нет — обычная, такая же как и сотни тысяч других девушек, но было кое-что, что разительно отличало Кэтрин от других — лёгкий взмах руки и расчёска, что лежала на подоконнике в другом конце комнаты, оказалась в руке девушки.
Что же тогда она вещи своими способностями не собрала? Ответ прост — ей нравится процесс, да и в этом мире её дар работает не в полную силу, только по таким мелочам, как подать расчёску или, дойдя до нужного места, открыть дверь в мир магии, но чтобы сразу переместиться к дверям особняка дяди Джеймса — нет, не получится.
Посмотрев на часы, который показывали половину седьмого утра, девушка решила отправляться в дорогу — переоделась в тёплое коричневое платье до колен и, взяв чемодан и яркий красный зонт, отправилась в путь.
Внизу она обулась и надела чёрное драповое пальто, а после вышла из дома и, закрыв его на несколько замков — уезжает ведь надолго — раскрыла зонт, по которому сразу начал бить дождь, что уже успел намочить фиолетовый чемодан на колёсиках.
Опять на Кэтрин нахлынуло уныние — до оскомины надоел этот хмурый Лондон и слишком правильные англичане, от вида которых девушку коробило, а губы дрожали, скрывая брезгливую ухмылку. А это традиционное чаепитие в пять часов? Просто омерзительно! Что ж, это дело вкуса и отношения…
Там, где выросла Кэт, порядки иные — не ты их, то они тебя — приют с пяти лет. Как уже понятно, то она не сирота, просто она получилась без любви — родители забыли предохраниться, а потом выяснилось, что Джейн — матери Кэтрин — нельзя делать аборт иначе детей вообще не будет никогда, а отец, Эдгар, надеялся, что его старший брат, Джеймс, скоро скончается и всё наследство, а оно довольно приличное, перейдёт ему. Сам же старший сэр Коссел узнал о Кэт, когда девушке было пятнадцать лет, а через пару недель удочерил её.
Мысленно отмахнувшись от малоприятных воспоминаний, девушка поняла, что уже пришла — старое заброшенное здание многоэтажки, которую уже лет семь не могут достроить. Зайдя в многоэтажку, Кэт закрыла зонт и осмотрелась — всё, как и год, два, три и пять лет назад, а в воздухе запах мокрого бетона и пыли, от которого девушка чихнула несколько раз. Потом, поднявшись на второй этаж по полуразрушенной лестнице с большой осторожностью, мисс Коссел оказалась в большой просторной комнате, которая продавалась со всех сторон ветрами из проёмов, что должны были быть окнами в своё время. Только на одной стене, в которой не было проёмов и была изрисована различными граффити, был рисунок, который видели не все — только маги — это был контур огромной чёрной звезды. Непринуждённый щелчок пальцев и пятиугольник, что был основой звезды, засиял жёлтым светом.
Без доли страха Кэт шагнула в этот пятиугольник, а как только она переместилась, то портал исчез, будто бы ничего и не было вовсе.
Не прошло и секунды, как Кэтрин уже выбиралась из большого дупла могучего дуба, что было размером от корней, до самой кроны. Она оказалась в прекрасной роще из дубов и кедров, которые росли вокруг великолепного поместья с большим прудом, поросшим белыми кувшинками. Кэт сразу сняла с себя пальто и пошла по траве, продолжая тащить свой чемодан.
Тут был настоящий рай — солнце заливало всю округу, рыбы самых невероятных цветов выпрыгивали из воды, сияя чешуёй, а птицы пели так, что невозможно было и представить и не сравнится с жалким щебетом воробьёв на проводах.
Казалось бы, что сам воздух наполнен солнцем и его светом, чувствуешь его запах — тёплый, чуть прелый и немного отдающий землёй, но такой приятный и родной уже на протяжении восьми лет!
Кэт подошла к поместью и, как всегда, поразилась его красоте и невычурности. Да, у покойной леди Коссел был отменный вкус…
— Добро пожаловать домой, леди Коссел. — с улыбкой встретила девушку у самого входа в поместье Марта. Это была пожилая женщина, которой было за шестьдесят, а седые, но, как и в молодости, волнистые пряди выглядывали из-под её чепчика.
— Спасибо, Марта. — они обнялись — Да, дома… Замечательно…