Граф Орлов-Чесменский, находясь в Ливорно, получил приказ от императрицы Екатерины 2-й доставить в Россию авантюристку Алину Горенштейн, более года назад объявившей себя наследницей российского престола. Безрезультатны были поиски, пока сама Алина в начале 1775 года на французском языке не написала Орлову письмо, которое перед отправкой показала аббату Роккатини, рассчитывая на помощь Ватикана в желании её получить российскую корону. Письмо графу передал сэр Джон Дик. Когда текст письма перевели Орлову, он поручил генерал-адъютанту эскадры российской Ивану Христенеку встретиться с Алиной в Риме, чтобы заманить её в Пизу, находящуюся в то время под австрийской короной. Христенек досконально выполнил поручение Алексея Орлова, и одиннадцатого февраля самозванка выехала в Пизу.

   На следующий день после появления в Пизе, Алина организовала приём в честь главнокомандующего всем флотом Российской империи. Орлов прибыл в парадном мундире и при всех орденах, обращаясь с ней как с княгиней, ведя беседы на немецком и польском языках. Самозванка показала ему все свои документы, якобы подтверждающие её царское происхождение:

   -Ваша светлость, я дочь от законного брака императрицы Елизаветы Петровны с графом Разумовским, а вы единственный чиновник Российской империи, могущий мне помочь в восстановлении справедливости.

  - А как же! Я здесь, чтобы вам помочь, княжна, - спотыкаясь на польском языке ответствовал Орлов, отметив про себя, что все «документы» были без подписей.

  По истечению двух часов приёма парочка отъединилась от свиты и обеденных столов, продолжая разговор на немецком языке. Прощаясь, граф на завтра пригласил Алину в оперу, пообещав показать достопримечательности Пизы.

   Двадцатитрёхлетняя дочь нюрнбергского булочника Алина Горенштейн получила прекрасное воспитание в детстве и тогда явила способность к языкам: в четырнадцать лет она свободно общалась на французском и английском языках, имела мелодичный голос и прекрасно грассировала им. Невысокого роста, косоглазая «принцесса Володимир» знала мужскую природу и влюбить в себя могла кого угодно. Париков она не носила, а косы ей укладывали в красивые причёски. Мотовка она была уникальная: тратила деньги поболее многих европейских монархов и магнатов.

   На следующий день после приёма,  Орлов в парадном мундире разъезжал по Пизе с надушенной Алиной в открытом экипаже, показывая местным жителям свои белые зубы. Вечером в опере он уже держал «княжну» за талию и шептал ей на левое ушко двусмысленности на польском языке.

   Девятнадцатого февраля ночью он уже был в будуаре «принцессы Елизаветы Володимир», без устали показывая силу и ловкость своего нагого тела. К утру с Алиной случился припадок, и Орлов ретировался, оставив возлюбленную на попечение слуг. Чахотка и приступы падучей мучили Алину недолго, и уже через день влюблённая разъезжала со своим кумиром в открытом экипаже.

   В Пизе о похищении самозванки не могло идти и речи: местное население, как и власти, хорошо её приняли. Тогда Алексей Орлов совместно с английским консулом разыграли комбинацию: сэр Дик написал из Ливорно письмо главнокомандующему имперским флотом о столкновении между англичанами и русскими. Орлов уговорил Алину сопровождать его со своей франко-польской свитой. В Ливорно Орлов и самозванка расположились в доме сэра Дика. Был устроен званный обед в доме английского консула в её честь, и там присутствовал контр-адмирал Самуил Грей с женой. Зашёл разговор о Чесменском сражении, о российском флоте, и Орлов пригласил «княжну» со свитой на флагманский корабль «Святой великомученик Исидор». Троекратным «ура» встретили Алину на корабле и оказали ей царские почести. В каюте адмирала Грейга был накрыт стол с роскошными угощениями и едкими тостами. Орлов исчез после второго тоста. Алина обратилась к Грейгу, где её возлюбленный, а в ответ получила ордер на арест. С ней оставили лишь горничную, а свиту расположили на других кораблях.

  На следующий день эскадра снялась с якоря и одиннадцатого мая прибыла в Кронштадт. Через полгода великая авантюристка скончалась от чахотки в Петропавловском ревелине, так и не признавшись в притязании на российскую корону.