|
Назревал скандал. Через неделю юбилей последнего звонка школы, а в коридорах отдыха от камнепада знаний ни гу-гу. Командированный директор гудел в Анапе вместе с другими титанами образования. Они всё шире раздвигали вечерние горизонты прибрежного общепита, где всё мельче для них становилось море. Всем полюбилась ночная кафешка "Девятый вал" тема, которой шла в разрез со скучными тезисами докладов семинара. Её владелец-однофамилец автора картины похожего названия всем известного, кроме него, русского мариниста армянского происхождения, удивился настойчивому интересу школьных искусствоведов миниатюр детской души к его пышным Мариночкам.
А тем временем, бремя проведения юбилейного звоночка была возложена на молодую, часто одинокую, мать всех литератур и сценариев. За её спиной прилипшей к ангельской груди, лысоватые крылья вдохновения, редкими перьями которых всегда писались и смазывались маслом сценарии и сковородка под блины, едва не сложились от бессилия. Идеи топтались где-то там, в ночи сомнений, как бесконечные любовники, забывших номер её квартиры. И если бы не плутоватый двоечник, с которым она вела раскопки завалов устной речи скупой родительской ложкой, не было бы триумфального колокольного ажура мероприятия.
Директор успел к финалу, но его не узнали. Служба безопасности школы задержала опухшего субъекта, рвавшегося в президиум торжества. Чем-то, всё же, он был похож на пропавшего директора, но не настолько, чтоб орать на них как настоящий. Пока связывали обнаглевшего мужика, раздался гуд колокола. Оральный восторг ужаса взорвавшихся молодых глоток школьного хора "Медное горлышко" так напугал охрану, что вызвали скорую помощь. В суматохе директор незаметно просочился в президиум.
В центр мероприятия начинающий плут вплетал авторскую заплатку сценария - удалую коровку с седлом. На её шее висел колоколок, предмет гордости местной церквушки. Батюшка в тот день долго удивлялся чуду. Звонарь, противу обыкновения пьяный, с большим старанием дёргал верёвку ботала колокола, но звон завис почему-то над школой, куда и потянулась на звук плохо видящая паства. Удивилась и хозяйка далёкому мычанию своей накануне торжеств пропавшей бурёнушки.
Над школой плыло очаровавшее городское начальство медномычашее облако финала. Цыганское седло с дочкой хозяйки на нём очень шло корове. От седла тянуло бодрящими запахами разнотравья кубанских степей и туманной жизни смуглых всадников. Это навело бурёнку на какие-то мысли и она, протяжно замычала, с трудом удерживая тяжеленный колокольчик юбилея. Плетущийся за ней двоечник с большой буквы щелкнул кнутом. Толи с испугу, толи от смущения она обронила авторскую лепёшку, потом другую. На одной пастушонок поскользнулся, в другую - вляпался. Золотая ниточка сценария образно связала теорию радужного доклада с драмой практики финала, было торжествовавшей звезды торжества.
Только теперь директор школы понял, почему гордые цыгане, перед его отъездом в Анапу, всем табором встали на колени у школы. Даже прослезился, думал из уважения к его заслугам. Отнюдь, кто-то спёр у них святыни: сплетённый из шерсти мамонта кнут и потёртое задами татаро-монгольских агрессоров многовековое седло. Умоляли вернуть.
Несколько ранее, мимо посёлка на повозках тащились шумные ромалэ. Два директора: школы и табора решили на своём семинаре покалякать о судьбах нашего среднего и ихнего туристического образования. Возможность взаимопроникновение путей воспитания опоры России обрела реальность. Тогда повозка чумазых брюнеток пересекла дорожку умытым нашим образованием пацанам из выпускного класса. В тот день мир потерял будущих лауреатов всяческих премий, школа - компьютер, цыгане - походный инвентарь, но об этом директора узнали потом.
История народа, поведанная древней хранительницей дыма преданий, надолго отвлекла профессионалов совещаний и тележного скрипа. О том кто они даже барон и его замы услышали впервые, так прорвало немую старуху.
Давным-давно в Индии их предки пасли больших лохматых мамонтов. Доили и стригли кормильцев, на жизнь хватало всем. Но какой-то идиот придумал кнут и щёлкнул им. От испуга все мамонты разбежались. Часть стада догнали в Якутии. Кнут спрятали, а над могилой побитого изобретателя дали клятву - ничего не изобретать. Но пришла новая беда - ледниковый период. Мамонты перестали доиться. Холод раздвоил народ. Оптимисты остались пережить зиму. Они до сих пор живут там, прищурившись, ждут потепления. А пессимисты, захватив изобретение, побежали на тёплую Кубань. Здесь магический кнут кормил и поил согревшихся путешественников. Стоит щёлкнуть, как станичницы торопливо несут им из хат всё, а заодно узнать с кем ихние казачки вечером едят варенички. И вот тайна праздника жизни была раскрыта болтливой мумией. Кнут и седло - символы цыганской жизни кто-то умыкнул.
На директора, случайно выпавшего из президиума от разгадки пропаж, обрушился шквал аплодисментов оригинальной концовке спектакля. О школе заговорили. Решили опыт последнего звонка распространить на весь край и, заодно, в этой удивительной школе открыть экспериментальную площадку российского значения. Завезли стадо молодящихся коровок. Но что-то не заладилось. То ли не такой шорный инвентарь вместо пропавшего в очередной раз, то ли коров нечем кормить. Не роняют они две лепёшки подряд, после щелчка кнутом, а без этого эстетика сценарного узора теряла смысл. Наблюдательные гости в коровьем разноголосье теперь часто слышали мычание директора, забывшего на каком море он повышал свою квалификацию до последнего звонка.
|
Вот и сюда нашлась подходящая ...
Подробнее...