– Что ты делаешь в отделении для взрослых, гольфа дырявая? – зашипели шёлковые чулки на детский шерстяной носок, и столкнули его с полки комода на пол.

Носку стало обидно. И вовсе он не гольфа, а Ерёмкин носочек! А его разноцветные пушистые полоски в сотню раз красивее всех этих бледных скользостей.

Сам носок был простым, толстым и незамысловатым по сравнению с чулками-аристократами. Он был связан на спицах умелыми мамиными руками из цветной пряжи и каждая его петелька, каждый ряд были наполнены воздушной смесью из маминой нежности, любви и заботы. Эту любовь и заботу носок передавал малышу Ерёмушке. Не один, конечно, передавал, а на пару со своим братом-близнецом – правым носочком.

Сейчас брат-близнец продолжал сохнуть во дворе, прижатый прищепкой к бельевой верёвке. А левый носок своей прищепке долго заговаривал зубы, рассказывая подслушанные у трёхлетнего мальчика забавные фразы и словечки, и та, рассмеявшись, разомкнула свои уста, уронив носок в тазик с сухим бельём. Так ему удалось незваным гостем проникнуть на взрослую половину комода в отделение с женскими чулками.

Любопытному носочку давно хотелось посмотреть на чулки поближе, но вблизи они оказались слабыми и нервными. Они, конечно, изящны, тонки, блестящи, но отнюдь не самодостаточны: им постоянно нужна защита от внешней агрессии и поддержка, которую они получали от пояса с весело свисающими резинками. Нет, носкам такая зависимость не пришлась бы по нраву – они умели самостоятельно держаться на ножках Ерёмки.

Но теперь носок был изгнан и, вдобавок, обозван дырявым. Он лежал на полу у подножья комода и думал, что да, у него есть маленькая дырочка в мыске, ну и что тут такого? Разве это изъян? Это всего лишь окошко для проветривания пальчиков. 

«Наивный, – хитро улыбнулся ботинок. – Это же я протёр в носке дырочку, чтобы познакомиться с большим пальчиком на Ерёмкиной ножке. Теперь пальчику не будет страшно при погружении в моё тёмное нутро».

Пальчик же считал, что дырочка в носке – его заслуга. И ещё он подумал, что как было бы здорово сделать такую же в ботинке. Тогда можно было бы видеть дорогу, по которой шагает малыш.

А дырочка ничего не думала – ей нечем было думать.

Но тут носок подобрала мама, увидела дырку и принялась её штопать, приговаривая:

– Пора подстричь сыночку отросшие на пальцах ноготки.

«Вот так растёшь-растёшь, а потом приходят ножницы и подрезают по стандарту, чтоб не высовывались, – обиженно проворчали ноготки. – Ну, ничего! Отрастём и протрём в носке новую дырочку!»…

– Оу! Хозяйка не задвинула ящик комода! – радостно воскликнула кошка, сидевшая на шкафу и уставшая слушать всю эту чушь про дырку в носке. Она изящно спрыгнула на стопку возмущённых чулок, повертелась, устраиваясь поудобнее, полизала своё брюшко и потом с нескрываемым удовольствием почесала когти о блестящую чулочную гладкость. И сотни чудесных маленьких дырочек, украсив собой чулки, стали разбегаться по шёлковой поверхности в разные стороны.

© Елена Боборико