Прожит день, за ним еще один, потом неделя, за ней другая, а жизнь больше не преподносит никаких сюрпризов. Лерснер все еще живет у Александра, по его настоянию. Дела в салоне красоты идут настолько хорошо, в связи с сезоном, что Марина Генриховна позволяет себе, впервые за этот год, заняться благотворительностью: по мере возможности, она выделяет средства на нужды местной лютеранской церкви или детского дома. Венера с Егором встречаются почти каждый день, и оба, независимо друг от друга, приходят к выводу, что их отношения грозят перерасти в настоящий роман. Паршин научился философски относиться к своему наказанию, и оно его больше не пугает.

Постепенно приближается день отъезда Венеры. День, который с нетерпением ждут работники салона красоты, и который так расстраивает Нестерова и Паршина.

Последний вечер в городе она проводит с Александром. Когда все вещи уже собраны, и купленный билет распечатан, друзья стоят на берегу реки под длинными ветвями плакучих ив. Солнце садится, прохожих на берегу немного. 

В своих мыслях Венера уже далеко, а Саша никак не может смириться с ее отъездом. Разговор идет ни о чем: он спрашивает, почему она не останется еще на неделю, а она отвечает, что приедет в конце августа. Лерснер встает на бетонный парапет, становясь на голову выше своего друга, и наблюдает за наступлением темноты.

«Если бы я мог тебе рассказать», - мысленно сокрушается Александр.

- Что рассказать? – переспрашивает девушка вслух, не поворачиваясь к нему. – То, что ты меня любишь, и это твое наказание?

Даже зная способности подруги, Паршин поражен.

- Откуда ты знаешь? Илья сказал? – встревожено спрашивает он.

Она поворачивается и кладет руки ему на плечи.

- Причем тут Илья? Ты меня недооцениваешь! Я все поняла сразу, когда ты рассказал мне про свой сон, а утром мои подозрения подтвердились. 

- А я боялся, что ты узнаешь, – с облегчением вздыхает мужчина.

- Почему?

- У тебя с тем Егором, вроде бы все серьёзно, я боялся, что помешаю.

Она тянет его руку к себе, давая понять, что хочет, чтобы он поднялся. Саша шагает к ней, стараясь не свалить две бутылки пива, которые теперь стоят у их ног.

- Когда любишь человека, - признается Лерснер, - то хочешь, чтобы он был с тобой всегда: при жизни и после смерти…

- Откуда знаешь, ты же никогда никого не любила? – усмехнувшись, перебивает он ее.

- Может, потому что не хотела никого любить, – подмигивает ему Венера, – или потому, что люблю кого-то, кого нет в нашем мире. Понимаешь, Егор такой человек, с которым хочется жить. В том смысле, что жить и радоваться жизни. Но этого мало. Он не тот, кого я хотела бы видеть, умирая, или встретить в загробном мире, я не поделюсь с ним тем, что меня тревожит, и я не хочу видеть его старым и больным. Сейчас он мне интересен, но пройдет совсем немного времени, и он мне надоест, а я ему, потому что мы… - она запинается, подбирая нужное слово, - не суждены друг другу.

- То есть, вашим отношениям можно смело мешать? – шутя, говорит доктор и обнимает подругу за талию, прижимая к себе.

- Мне нельзя мешать, тем более смело! Я бы не смогла прожить с тобой и пары лет, не то что жизнь, но я хочу, чтобы в нашем мире мы снова были вместе, как и должно быть.

- А почему ты не смогла бы жить со мной? – уязвлено спрашивает ее друг. – Не веришь, что я могу измениться?

Лерснер задумывается, и отвечает:

- Н-нет, не надо нам жить вместе. Мы просто «задушим» друг друга. Хорошенькая бы парочка была - садист и психопатка, инкуб и суккуб!

- Идеальная пара! Но если я правильно тебя понял, ты предпочитаешь провести со мной вечность, а не короткий отрезок земного существования?

- Вечность – это слишком! Но, если бы я встретила тебя там и знала, что всегда могу на тебя положиться, я была бы счастлива, – коротко отвечает девушка.

- Как бы мне этого хотелось. Но если кто-то другой захочет, чтобы ты была рядом с ним… там? Если ты все-таки полюбишь кого-нибудь и забудешь меня?

- Когда меня интересовало чье-то мнение или желание? Да и, Саш, кого бы я ни полюбила, разве я смогу забыть тебя?

- Тогда я клянусь тебе, - говорит Александр, прижимая к себе девушку, - что если я умру первым, я дождусь тебя там.

- Вот, ты украл мою мысль. Это я клянусь тебе, что если я умру первой, я дождусь тебя. Кто бы ни был рядом со мной, и где бы я ни была, я дождусь и найду тебя. В любом случае, когда-нибудь, рано или поздно мы вернемся в наш мир. И, знаешь, забудь о том, что я говорила раньше! Я думаю, ты прав: возможно, нам надо измениться и дать нашим земным отношениям второй шанс.

В то время, когда девушка произносила свою клятву, а Саша, в уме соглашался с ней, по почерневшему небу пролетел, сгорая, одинокий метеор, но падающей звезды никто из них не заметил.

- Расстанься сначала с фокусником, и я буду только рад, дать отношениям еще один шанс. Скрепим клятву кровью? - У Паршина возникает чувство, что клятва сама по себе голословна, если не подтверждена каким-нибудь безумным действием. 

- А можно без кровопролития? 

- Можем поцеловаться. - Клятву скрепили долгим поцелуем. - Я очень хотел бы жить и умереть с тобой, – шепчет Саша, обхватив ее лицо руками, и чувствуя ее дыхание на своих губах. – Даже просто выпить какой-нибудь отравы, и умереть одновременно. Я так люблю тебя… 

- Пройдут эти полтора года, и мы поступим так, если никто из нас не умрет раньше. Обещаю.

- Нет, будет лучше, если мы поступим так лет через пятьдесят, - улыбается он и снова обнимает девушку. – А вообще, посмотрим, я не планирую жить так долго. Как же хочется домой, в наш мир!

- Не то слово…

Они стоят в темноте, под куполом черного неба. С высоты земля кажется черной бездной, а города – яркими и тусклыми звездами. Небо подобно земле, а земля – небу.