Под напряжением

Паршин просыпается совершенно разбитым около шести, проспав не больше двух часов. Разбудила его сильная жгучая боль в районе грудной клетки и желудка. Даже будучи врачом, он и не может понять, что у него болит, однако, ловит себя на мысли, что боль словно выходит за физические пределы его тела, как будто болит даже ближайшее к коже пространство. Он осторожно слезает с кровати, стараясь не тревожить сон подруги, и выходит из зала, прихватив с дивана свои джинсы. Боль довольно быстро проходит, уступая место чувству жара во всем теле. Злясь на себя за это недомогание, Александр встает под холодную струю душа. Кожа ноет и покрывается мурашками, сердце, словно задыхаясь, допускает несколько ощутимых перебоев. Саша натягивает джинсы на мокрое тело, и с футболкой в руках идет на кухню. Снова чувствуя жар, он бросает ее на пол.

Паршин наливает в кружку холодный чай, пытается хоть немного успокоиться. Женщина в зеленом платье во сне предупреждала его о каком-то наказании за невнимательность, но вот только что это было за наказание? Он настолько увлекается поиском ответов на все новые и новые вопросы, что теряет счет времени и не замечает ни как жар начинает спадать, ни как в дверях появляется Венера.

- Что ты в такую рань вскочил? – расчесывая волосы, спрашивает она.

Вздрогнув от неожиданности, он отвечает первое, что приходит на ум:

- Не спится.

- А что вещи раскидываешь? – девушка поднимает с пола футболку и протягивает ему.

- Положи куда-нибудь, – просит он.

Она относит футболку в зал и возвращается.

- А ты чего так рано встала? – натужено улыбнувшись, спрашивает ее Саша и включает чайник.

- Не знаю, тоже не спалось. Ты обещал показать татуировку, – напоминает она и потягивается.

Саша встает и поворачивается к девушке спиной. От его левого плеча к пояснице по диагонали спускается красивый восточный дракон, выполненный в японской технике. Рисунок черный, контурный, но чешуя дракона слегка подкрашена красным.

- Здорово! – восхищенно шепчет девушка. – Ты добавил красного?

- Да, и контур тоже кое-где обновили.

Венера проводит пальцами по гребню дракона. От ее прикосновения Паршина словно ударяет током, а по телу снова прокатывается волна жара. Ощущения нельзя назвать приятными. Кажется, тысячи невидимых тончайших игл пронзают сейчас его тело. С усилием сделав глубокий вдох, он возвращается на свое место и жестом просит Лерснер сесть. 

- Ты в порядке? – спрашивает она.

Александр, постепенно приходя в себя, берет ее руку и, поглаживая тыльную сторону ладони, сквозь силу, отвечает, стараясь держаться естественно:

- А разве не видно? Все хорошо… Что будешь: чай или кофе?

- Ты замерз? У тебя руки дрожат.

- Нет, мне, наоборот, жарко. Так что?

- У тебя, кажется, был молотый кофе? Хочешь, я сварю?

Паршин говорит подруге, где находится банка, и она, встав у плиты, занимается приготовлением напитка. Мало кто мог видеть у плиты эту женщину, поэтому Александр встает полюбоваться редким зрелищем.

- А ты хорошо смотришься у плиты, – язвительно говорит он.

- Не умничай, а то вылью кипяток тебе на голову!

Саша смеется и обнимает девушку со спины, уткнувшись лицом в ее шею.

- Я тебе руки переломаю! Прекрати меня лапать! – кричит Венера.

Она еще никогда так резко не реагировала на дружеские объятия. Как ни странно, Паршина это только злит, но он отпускает ее и возвращается на свое место за столом.

 - Что опять не так? – недовольно спрашивает он.

- Когда у тебя снова случится приступ любви и нежности, рассчитывай силу и следи за руками, чтобы они были подальше от моей груди!

- Ну, извини. Не заметил.

- Ага, не заметил! – Она поворачивается и ставит на стол две чашки кофе. – Самая тупая отмазка из всех возможных: я не настолько плоская, чтобы не заметить грудь!

- Я же извинился! Успокойся уже. У меня и так, наверное, самое отвратительное утро.

Лерснер на удивление быстро утихает и садится напротив, как ни в чем ни бывало. 

- Может, мне лучше вернуться к тетке, я же уже нормально себя чувствую? Я тебе, наверное, уже надоела, - спустя некоторое время произносит она.

- Не говори глупостей. Вера, я хочу, чтобы ты осталась. Пожалуйста, не обращай внимания на меня сегодня. Успокойся, мне и так очень плохо, - просит Паршин. – Со мной что-то не так. Тогда я нужен был тебе, а сейчас мне нужна ты, поэтому, я очень тебя прошу, останься.

Чтобы отвлечь внимание подруги от странностей своего поведения, он переводит разговор на совершенно другую тему и занимается приготовлением завтрака. Почему-то сама мысль о том, что она может уйти, его пугает.

Сложно сказать, насторожило ли Венеру Сашино поведение в это воскресение, или в ней проснулось желание сделать каждый момент жизни ярким, или это было совпадением, но, начиная с понедельника, она стала все чаще куда-то уходить: то занимается делами салона, то пропадает где-то со своей новой знакомой. Доктору становится как-то не по себе от ее отлучек, но он ничего ей не говорит. 

С одной стороны, Паршин рад тому, что теперь может побыть один и разобраться в себе, но с другой – очень тоскует по своей подруге, которую, как считает, чем-то сильно обидел. Александр почти смиряется с мыслью, что девушка от него отдаляется. Он уже думает, что однажды вернется домой и не увидит ее вещей. Однако в пятницу после работы, Венера его очень тепло встречает на пороге, повиснув у него на шее. 

- Если я правильно понял твой жест, ты или что-то хочешь от меня или за что-то извиняешься, – усмехается он, не зная, чего от нее сейчас можно ожидать.

- Ни то, ни другое, - мурлычет она ему на ухо. – Ты самый-самый лучший человек!

Он обнимает ее:

- Ты тоже – ничего. Так что же случилось? Ты не пьяная, как я чувствую, тебе ничего не надо… Что же тогда? Обидел кто? - Лерснер молчит. - Кто? Скажи, я разберусь. Никому нельзя мою Верочку обижать! Кто тебя обидел и чем?

- Да с тетушкой опять поругались, – выдыхает она. – Ты меня не выгонишь?

- Ни за что! Не мечтай даже! 

- Даже так? – она отступает на шаг и смотрит на него немного исподлобья. – То есть, тебе нравится, что я живу у тебя?

- Конечно, нравится, по-моему, я этого не скрывал, – ответив, Паршин идет на кухню. 

- Тебе нравится, что с тобой в однокомнатной квартире живет посторонний человек? – не отстает Венера, следуя за ним.

- Ты не посторонний человек, – он деловито заглядывает в кастрюлю, стоящую на плите, – тем более польза от тебя очевидна… Это я про борщ. Поэтому можешь даже прописаться у меня.

- Ладно, раз я такой полезный зверь… Саш, полезный зверь не хочет завтра никуда ехать…

- Завтра уже тридцатое? Я что-то счет времени потерял, – вздыхает он. – Если «полезный зверь» будет есть борщ со мной, я этому «зверю» погадаю на картах.

Венера соглашается.

После обеда Паршин достает колоду Таро и раскладывает карты на кровати тем же способом, что и неделю назад, только на этот раз никаких чудес не происходит. Прикусив нижнюю губу, он долго смотрит на пятнадцать лежащих перед ним картинок. Выпадает легкая дорога, несколько карт говорят о радости и достижении некой цели, а Двойка Кубков обещает некое знакомство.

- Ну и? – тревожно спрашивает девушка. – Не стоит ехать?

- Да нет, стоит: ничего опасного нет, а кроме того, есть шанс познакомиться с интересными людьми. – Оторвавшись от карт, смотрит он на девушку. – Да и Илюха с Леськой будут рядом. Они-то не передумали ехать?

- Сегодня перезванивали, договорились в десять выехать.

Александр и рад бы сказать, что не хочет отпускать ее, но воздерживается, понимая, что тогда она точно не поедет, а судя по картам ехать ей, действительно, стоит.

- Возвращайся только скорее, чтобы я не успел соскучиться, – улыбается он, подобрав нужные слова.

Что-то изменилось в нем с того воскресения. Странный жар больше не возвращался, но неделю назад Саша был совершенно другим человеком. Он, как бы невзначай, касается ладонью ее бедра и, не встретив протеста с ее стороны, мягко проводит руку вверх, скрыв под ее юбкой.

- Слу... - девушка хочет что-то сказать, но Паршин закрывает ей рот поцелуем. Она не только не сопротивляется, но и отвечает на его ласки.

Безусловно, Лерснер отдает себе отчет в том, что происходит. Она никогда не была чрезмерно ветреной, но ее жизнь, философия и религия отличаются от общепринятых. Венера исповедует то, что можно было бы назвать «неошаманизмом» - адаптированное язычество, основанное на архаичных шаманских представлениях и практиках. Секс в ее понимании не является чем-то запрещенным, более того он представляет из себя одну из практик - способ гармонизировать вибрации ментального тела, наладить диалог с высшими силами, научиться думать, как думает партнер, и многое другое. Отношение к физической близости как к таинству не позволяет злоупотреблять собственной сексуальностью, растрачивать ее на кого попало. Кроме того, девушка предполагала, что рано или поздно все к этому придет - сложно жить у своего бывшего и оставаться «просто друзьями».

Александр, будто обезумев, впивается в ее тело - такое знакомое и податливое. Два урагана снова сходятся воедино. Ее ногти вонзаются в его кожу, но эта боль только сильнее его заводит. На секунду ему вспоминается та женщина в зеленом платье из сна, грозившая ему каким-то наказанием, но этот образ быстро тает.

Уже темнеет, когда Венера, положив голову на его плечо, произносит:

- Такой поворот дружбы мне понравился. Надеюсь, соседи не придут ругаться из-за наших криков, как в тот раз, помнишь? - Оба сдержанно смеются.

- Наши отношения после этого не изменятся? - спрашивает Саша.

- Нет, с чего бы?

- Может, отменим наше правило? Все-таки это сейчас было не совсем по-братски.

- А ты мне и не брат, - говорит она закурив. - Да, когда-то во времена динозавров, не раньше, мы были братом и сестрой, но сейчас-то нет. Правило не надо отменять, пересмотреть, разве что, и внести поправки.

- То есть ты не веришь в настоящую любовь между нами, в кольца и свадьбу?

- Да ладно! Саш, существа, подобные нам, могут влюбиться, увлечься, но полюбить по-настоящему и навсегда мы не способны, - усмехается девушка. - Тянуть друг из друга силы - это у нас хорошо получалось! Я, честно, еще не готова юридически узаконить половую связь с каким-либо носителем Y-хромосомы, даже с тобой. Хотя, на сегодняшний день ты первый в списке тех, с кем бы я согласилась это сделать.

- Какой неожиданный комплимент! Поэтому мы остаемся друзьями?

- Да. Это был просто срыв. Между нами нарастала напряженность, нужна была разрядка...

- Прекрати говорить штампами из психологии! - он закрывает ей рот рукой и забирает сигарету, чтобы потушить