Яркий свет вспыхивает, больно ударив по глазам. В ту же секунду Венера быстро и очень глубоко вдыхает до боли в легких. Когда ее глаза, ослепленные вспышкой, снова начинают видеть, девушка обнаруживает, что находится в Сашиной квартире – сидит на кровати напротив окна.
- На кухне нет! – кричит Паршин, внезапно, вбегая в комнату.
Венера, тем временем, ощупывает свою голову, проверяя цела ли она. Затем, рассмотрев руки, сильно надавливает ногтем большого пальца на подушечки остальных, проверяя чувствительность.
-Живая. Живая. Живая, - исступленно шепчет она.
- Где?! Надо вспомнить, куда же… Куда же… Под диваном смотрел… Под кровать закатился? – Саша поворачивается и, увидев Венеру, так и застывает на месте. – Что с тобой?! – удивленно и встревожено спрашивает он.
- Он оживил меня! – безумно кричит та, вскочив с кровати. – Я снова живая! Представляешь?!
- Что ты несешь? – немного испуганно произносит доктор.
- Ну, ты же видел, как меня застрелили в Москве!
- Вер-Вер-Вер, стоп! Мы еще не поехали в Москву. Если паспорт не найдем, то и не поедем, в нем же билеты. Что с тобой?
- Как?! – снова кричит она. – Меня же убили!.. Или… - говорит она еле слышным сопрано, воровато оглядываясь по сторонам, – или он просто вернул меня в утро? Да! - она даже подпрыгивает от радости. - Он вернул меня в утро! Мы с тобой еще не поехали в Москву!
- Вот, черт! – не спуская с Венеры глаз, Александр медленно опускается на диван. – Да у тебя реальная шиза… редчайший бред.
- Нам нельзя ехать в Москву, понимаешь?! – возбужденно кричит Лерснер.
- Какая Москва, тут санитары нужны… У тебя, и правда, шиза. Как я не заметил раньше?!
Он достает из кармана телефон и уже собирается набрать номер психиатрической бригады, но в глубине души все еще сомневается, что она сошла с ума, поэтому медлит.
- Сашенька, милый, вызывай кого хочешь: «скорую», полицию, пожарных, – тихо говорит она, садясь с ним рядом. – У меня нет никакой шизофрении, неужели ты не чувствуешь того, что нам сейчас нельзя ехать в Москву. Помнишь, я говорила, что мне запретили рисковать? А разве эта поездка не риск? Саша, мы же ничего не потеряем, если не поедем! Он дал мне шанс все исправить. Я даже думать боюсь, кто он такой на самом деле, но он может такое, что лучше с ним не спорить. Поверь мне.
- Так ты о нашем Учителе говорила? – произносит Паршин, который только теперь начинает немного понимать ее.
- О нем самом.
- Тебе не кажется, что мы больше рискуем, бездействуя? – снова спрашивает он. – Постарайся успокоиться.
- Да как ты не поймешь?! – вскочив с дивана, кричит Лерснер. – Меня убьют в Москве!
Ее взгляд случайно падает на стеклянную полку серванта, на которой лежит колода Таро.
- Вот! Карты! – восклицает она, схватив колоду, и протягивает ее другу.
- Да, это карты, и что?
- Погадай, ты же умеешь! Что ждет нас в поездке? Ты же можешь! – умоляет Венера.
- Ладно, - соглашается Александр, чтобы не спорить с девушкой, которая, по его мнению, все же не в себе.
Он нехотя берет из ее рук колоду, убирает часть карт, отделенных от остальных полоской бумаги, лениво тасует оставшиеся и раскладывает на диване, группами по три, пятнадцать карт. Потом возмущается:
- Верка, кто тебе разрешал их брать? Ты мне все перепутала!
- Я их только сейчас взяла, до этого даже не трогала. Клянусь, чем хочешь!
- Странно…
- Что, странно?
- Я всегда отделяю Старшие Арканы от Младших, – Саша указывает на отложенную часть колоды, - а Башня почему-то оказалась среди Младших…
- У кого из нас шиза? – зло усмехается девушка, не поняв ничего из его слов.
- Ни у кого, я надеюсь. Колода Таро состоит из двух частей: Старших и Младших Арканов, - объясняет он ей. - Младшие Арканы имеют четыре масти: Мечи, Денарии, Кубки и Жезлы – похожи на игральные карты. Я их использую для более-менее конкретного определения событий. Вот они! – он кивает на разложенные на диване карты. – А Старшие Арканы несут более глубокий смысл, поэтому я их убираю. Хотя если случайно карта из другой части колоды попадает в расклад, это принято расценивать как знак и расшифровывать значения вместе с ней.
- Ну?! – раздраженно кричит Венера. – Ну? Что эта Башня значит?! А эти? – она указывает на две черные карты по обе стороны от той самой карты Башни. – Не надо знать их значения, чтобы понять, что это плохие карты!
Тройка карт действительно настораживает: на первой, под черным небом на земле изображен человек, лежащий лицом вниз, в его спину вонзается множество мечей; второй лежит карта Башни, на черном фоне которой выделяется, собственно, башня, с вершины которой головой вниз летят король и королева, а небо рассекают молнии; третья тоже имеет черный фон, на ней изображена сидящая на кровати женщина, закрывшая лицо руками, а рядом с ней, словно в воздухе, парят мечи.
- Получается, что ты права, – говорит Саша, - эти карты показывают большую беду. Еще раз для верности!
Он перекладывает Башню к Старшим Арканам, собирает остальные, тасует, кладет на диван первую карту и замирает… Перед ним ложится карта Башни, которую он сам только что убирал. Паршин непонимающе переводит взгляд с Венеры на карту, и с карты на Венеру. Он бегло просматривает часть колоды, которую держит в руках, потом снова перекладывает эту карту к Старшим Арканам, но на этот раз поручает подруге держать их в руках.
Перетасовав карты Александр, выкладывает одну и, даже, подскакивает от неожиданности, увидев перед собой карту Дьявола (номер – XV, Старшие Арканы), второй выпадает пятерка Мечей (Младшие Арканы), а третьей… снова Башня!
Раскладывать дальше Саша не видит смысла, опустив руки, он полным непонимания взглядом смотрит на подругу.
- Теперь-то ты мне веришь?! – произносит она.
Паршин лишь кивает головой.
- А что значат эти карты? – спрашивает девушка.
- Что я, идиот, по своей собственной дури, - Александр указывает пальцем на карту Дьявола, – собираюсь ввязать нас в очень сомнительную историю, – переставляет палец на пятерку Мечей, - за что мы и поплатимся, – указывает на «Башню». – Это дословно. Значит, это все правда, о чем ты говорила. Так, что там должно случиться?
- Ты нашел паспорт под клавиатурой, и мы поехали…
Стоило Венере это сказать, как он метнулся к столу и, обнаружил свой паспорт там, где она сказала.
Лерснер в деталях описывает дорогу, московские улицы, произошедшие события, свои посмертные ощущения и, конечно, диалог с Черным ангелом. Александра удивляют рассказы подруги о ее состоянии после смерти. Сейчас он рад, что она смогла удержать его от поездки. Его собственный план действий теперь кажется ему инфантильной и глупой попыткой подчинить себе мир. Только слушая Венеру, он осознает, что деятельность «Седьмой Атлантиды» ни ему, ни ей ничем не угрожает, если они сами не будут искать себе проблем.
Весь оставшийся день друзья не выходят из дома. У Лерснер, когда она, бросив ретроспективный взгляд на недавние события, прочувствовала и здраво оценила произошедшее, начинается настоящая истерика: она и плачет, и смеется, и что-то бормочет. Саше с трудом удается успокоить ее. Незаметно в квартиру проникают сумерки и начинают быстро сгущаться, превращая субботний вечер в ночь. Друзья ложатся спать рано и оба быстро засыпают.
Среди ночи Венера просыпается от собственного крика – ей приснилось, что она все еще мертва. Не сдерживая слез, девушка садится, склонив голову к поджатым коленям. Со стороны это напоминает живую иллюстрацию к карте, которая сегодня выпадала в раскладе Александра, девятке Мечей, изображавшую женщину, закрывшую лицо руками. Ее ситуация перекликается со значением этой карты – она избежала серьезной опасности, но пережитый испуг все еще терзает душу.
Рядом неожиданно падает подушка, Венера сразу перестает плакать и поднимает глаза, посмотрев на диван. Саша, разбуженный ее криком, с деловым видом подходит, залезает на кровать, прихватив брошенную подушку, переползает ближе к стене и ложится, потянув к себе край одеяла.
- Это еще что?! – возмущается Лерснер.
- Поговорить хочу, – кратко объясняет он.
- А тебя ничего не смущает?
- Нет. А должно?
- Как бы, да…
- Категорически не согласен! – он резко дергает ее за плечо так, что Венера падает рядом с ним. – Извини, привычка, – сухо объясняет он, поймав ее злобный взгляд.
- Мне уже страшно с тобой находиться. Странные у тебя привычки.
- Зато я не курю и практически не пью, – хвастается он.
- Слышал такую песню – «Лучше бы пил и курил»? Вот это как раз твой случай!
- А на Украине, еще говорят, что если мужик не пьет и не курит – он или хворый, или подлючий, - улыбается Саша.
- Или и то, и другое, что как раз про тебя!
Он ложится на бок и, крепко взяв ее за другое плечо, резко дергает к себе, повернув таким образом ее на бок, лицом к себе.
- Ты что делаешь, «хворый» на всю голову?! – злится она.
- Извини, не обижайся! – смягчив тон, говорит он и, чтобы заслужить прощение массирует ее плечо. – Мне надо с тобой поговорить.
- Ладно, что случилось такого, что не подождет до утра?
- Да много чего… Вер, отвлекись от того, что было. Ты жива, я о тебе забочусь, Учитель тебе помогает… Знаешь, как Бондари Учителя называют? – Лерснер отрицательно качает головой. – «Черный человек», как у Есенина.
- «Черный ангел», - слабо произносит Венера.
- Он не ангел, и не похож на ангела. А ты когда-нибудь видела во сне женщину очень похожую на него?
- Нет, ни разу, - подумав, отвечает она.
- А мне сейчас очень странный сон приснился, – говорит он, немного придвинувшись к ней. – Сначала я видел все то, про что ты мне рассказала, но видел немного не так – не твоими, а своими глазами. Ты не говорила, что я бросился на ту женщину с кулаками, но меня два мужика из толпы удержали, такое было?
- Я слышала, что происходила какая-то суматоха с твоим участием. Я же не могла оглянуться, сам понимаешь, - тяжело вздыхает она, чувствуя нервную дрожь во всем теле.
- Значит, правда… Я видел, как ты лежала на асфальте… Тихо, тихо, девочка моя, Верочка, тебе надо все это вспомнить, чтобы пережить снова и отпустить, как все прошлое, иначе оно продолжит тебя мучить. – Он гладит ее руку, в то время как она пытается сдержать приступ рыдания. – Я все видел, как полиция и скорая подъехали. Потом я оказался в каком-то другом месте, но тоже, вроде, в городе, только людей вокруг не было. Ко мне подошла эта женщина, похожая чем-то на него…
- Тоже в черном? – перебивает его Лерснер.
- Нет, в зеленом платье, длинном. А спереди на платье нарисован или вышит черный дракон, вроде того, что у меня на спине…
- Мне он всегда нравился, - всхлипывает она.
- Да, татуха шикарная. Я его еще подкрасил - сейчас вообще красота!
- Покажи.
- Не хочу включать свет. Утром покажу.
Венера придвигается ближе, Александр машинально кладет руку под ее голову. Впервые за долгое время он ощущает, как приятный, дурманящий запах ее кожи кружит ему голову. Да, когда-то они были близки, но их любовная связь продлилась недолго. Хотя они почти всегда относились друг к другу как брат и сестра, таковыми они все же не являлись, и однажды их отношения стали достаточно много обещающими. Проблема оказалась даже не в разделявшем их расстоянии, а в их странном воздействии друг на друга. Они сошлись как два урагана, несмотря на обоюдную привязанность, оба видели в партнере соперника, которого надо покорить, уничтожив волю, сделать заложником чувств, забрать все силы до последнего выдоха. Поняв свою натуру, они зареклись переступать черту дружеских отношений. Именно после неудачной попытки обрести любовь, они и стали называть друг друга в шутку инкубом и суккубом. И именно черту дружбы Саше больше всего хочется сейчас переступить, ведь Венера лежит совсем рядом - тот самый ураган под боком, который так манит себя покорить. Но Паршин не поддается этому импульсу. Это, конечно, лучший способ ее успокоить сейчас, но кто знает, как отреагирует его подруга утром? Поэтому он остается верен своему первоначальному плану - отвлечь ее разговором. Тем более, этой ночью ему приснился сон, о котором хотелось поговорить.
- Хорошо, – вздыхает Венера.
- Ну, так вот. Та женщина заговорила со мной… Если в общих чертах, то она обвинила меня в том, что я не выполнил обещания и, не только не защитил тебя, но и, по сути, подставил. Сказала еще, что теперь я буду гораздо внимательнее к тебе. Если, конечно, такое возможно.
- Это всё? Ты увидел во сне женщину, и теперь боишься спать один?
- Ты кричала, а не я, вот я и пришел. Но мы не об этом! Ты не знаешь, кто та женщина? Ты же, вроде, разбираешься во всякой мифологии?
- В зеленом платье с драконом? А еще что-нибудь? Ну, волосы какие, может быть, какие-нибудь символы?
- Черные, немного волнистые, длинные. А еще с ней несколько львов было.
- Не знаю, что за женщины тебе снятся. Вообще дракон и лев – это символы Иштар, Инанны, Астарты, Белили. Это имена богини любви и войны, которую почитали в междуречье… Шумер, там, Вавилон… Ее образ почти идентичен образу Фрейи – германо-скандинавской богини, а еще некоторые считают, что демон Астарот – ее мужская ипостась.
- Круто! Может, Учитель – это и есть Астарот? – предполагает Александр.
- Не все ли тебе равно?
- Попробуй заснуть снова, Птенчик, – улыбается он. – Кошмар не придет, пока я рядом.
- Да, иначе с кошмарами будет явный перебор! – шутит она. Его рассказ напоминает ей о собственном сне, который теперь уже не кажется бессмысленным. Она уже знает, о чем ее предупреждали, и теперь неразрешенной остается только одна загадка. - А ты не знаешь, что такое «ниф»? – спрашивает она.
- Поросенок, - не задумываясь, отвечает Александр, улыбнувшись. – Ниф-ниф.
- Нет, - смеется она, - я серьезно! Мне приснилось, что я нашла записку, а в ней было написано, что меня спасет «ниф». Вот что это? – не отстает он него Лерснер.
- Думаю, аббревиатура. Может, не стоит некоторые сны воспринимать серьезно? - зевнув, отвечает он. – Мне, вот, как-то раз приснился сон-сказка. Снилось, как будто я король, который убил свою дочь, за что его потом самого казнили.
- Королевская полиция арестовала? - шутит Венера.
- Вроде того.
- Так не бывает.
- Я же говорю, что это сон-сказка. Я думал, тебе интересно будет. Спокойной ночи! - Он берет ее руку. - Закрой глаза! Вот так, - говорит он бархатным шепотом. - Сейчас ты уснешь, и увидишь во сне тот мир, куда так хочешь попасть, наш с тобой мир. Мы почти не помним его, но мы мечтаем о нем, и в наших мечтах мы совершенно свободны. Думай о море, о скалах, о туманах, о птицах на рассвете - и уснешь. - Александр, видя, как она затихла, и сам притворяется спящим. Он планирует немного подождать и вернуться на диван, но не замечает, как сам засыпает.
Подробнее...