За чертой

Венера не почувствовала боли, когда произошла трагедия. Она ощутила сильный толчок в голову и, как ни странно, сразу поняла, что произошло.

- Предатель!.. – успела еле слышно прошептать Лерснер прежде, чем стала оседать на землю.

От головы по всему телу быстрой волной разлилось онемение.

«Вот и всё… - подумала она тогда, но тут же удивилась: - Я могу думать?! И я вижу! И слышу! Значит, сознание и чувства отключаются не сразу после смерти! Наверное, это вопрос первых секунд».

Венера предполагала, что сейчас все перед ее глазами начнет поглощать вечная тьма, звуки стихнут и сознание покинет ее навсегда. Однако ничего подобного не происходило: девушка лежала неподвижно, но прекрасно видела все, что происходило в зоне ее обзора, все слышала и осознавала. 

Голоса, причитания незнакомых людей угнетают ее. Хочется, чтобы все ушли, оставили ее в покое, или хотя бы замолчали. Мысли путаются в поисках спасения, в отвлечении внимания от происходящего вокруг. Венера уже не следит за их ходом:

«Всё как тогда! И тебя нет. Почему тебя снова нет со мной? Ну, где же ты? Почему ты не приходишь, неужели тебе настолько все равно? Я ошибалась в тебе. Ну почему?! Я так люблю тебя, почему ты оставил меня снова? – сокрушается она, но тут же возвращается к реальности: - О ком это я? Наверное, сознание уже путается».

Эта внезапная мысль уходит, разбиваясь о рассуждения, как морская волна о прибрежные камни, но странное чувство горечи, одиночества и потери кого-то очень близкого разгорается с новой силой. Появляется странное дежа-вю, связанное с физическими ощущениями. Венера не может понять его причину, лишь связывает все непонятное со смертью мозга.

Вот она слышит голос Паршина и от сильной обиды хочет заплакать. Когда она еще стояла перед Светланой Долгих, угрожавшей ей оружием, и мысленно звала Александра на помощь, а он все не приходил, в ее в душу закралось подозрение, что он специально подстроил эту встречу, что, на самом деле, он подчиняется этому центру, что все это время он только притворялся другом. Когда появился мужчина, которого Саша должен был отвлекать, Венера утвердилась в мысли, что ее друг – предатель. 

Вот Александр склоняется над ней, проверяет пульс…

«Отойди от меня, Иуда!», - мысленно ругается девушка.

Заглядывает в глаза, гладит рукой по ее щеке, обняв ее, плачет на плече. Или делает вид?

«Предатель! Предатель! Оставь меня! – она так и хочет закричать и освободиться, но в очередной раз убеждается, что не может сделать ни того, ни другого. – Ну, ты и актер! Так изобразить горе!»

Но вот его оттаскивают. Венера мысленно благодарит этих людей, хотя и не видит их. 

Спустя пару секунд девушка перестает слышать звуки и замечает, что образовавшаяся вокруг нее суета исчезла, как будто все замирает.

«Вот оно. Начинается, – с грустью думает она. – Сейчас должен появиться тоннель».
- Не спеши! – звучит среди тишины низкий голос. – Часто первые дни сознание еще связано с телом. Придет время, и ты увидишь все, что захочешь: тоннель, ангелов, чертей – зависит от фантазии.

Тут же перед глазами девушки проходит кто-то в черном и, постояв немного, присаживается перед ней. В подошедшем Лерснер сразу узнает мужчину из своего сна.

Он внимательно вглядывается в ее лицо и, наконец, говорит:

- Прекрасно!.. Скажи мне, радость моя, как это понимать?! Я кому говорил избегать любого риска? А кто мне это обещал?

- Я даже ответить ему не могу! – в отчаянии думает Венера.

- «Ему» ты можешь ответить, ибо «он» тебя слышит. Итак, я требую объяснений! – без злобы в голосе спрашивает он.

- Я сама во всем виновата, в том, что доверяла этому Паршину, предателю, Иуде! Было же предчувствие, что не надо мне никуда ехать. Я, получается, не сдержала своего слова и подвела всех вас, - мысленно отвечает она.

- Ты ошибаешься, Александр не предатель. Он не хотел тебя подставлять, он совершенно не подумал, насколько утопичен его план. А ведь вас обоих предупреждали, - говорит Черный ангел, рассматривая ее рану. – Татьяну потревожили, записки тебе писали, показывали, что ему нельзя слепо доверять, а ты? Зачем мы спасали того, кто сам ищет смерти? Молчишь?

Он выдерживает паузу, переводит взгляд с окровавленных волос девушки на ее почерневшие от расширившихся зрачков глаза.

- К тебе серьезных претензий у меня нет, - продолжает он, - ты все-таки пыталась его остановить. А вот ему придется ответить за свою глупость и невнимание…

- Не наказывай его, пожалуйста! Он же всего лишь человек, а люди часто ошибаются! – мысленно умоляет Венера. – Он же и без этого несчастен!

- Что я слышу?! – усмехаясь, восклицает он. – Ты его уже защищаешь? Ты же сама назвала его Иудой? Кстати, ты права, - перейдя на более серьезный, тон продолжает мужчина, - люди, действительно часто ошибаются, но ошибки некоторых слишком дорого обходятся. Не каждый человек может похвастаться такой поддержкой высших сил, какую вы получаете, совершенно не прилагая никаких усилий, поэтому с вас и спрос другой. Александр подставил не тебя, он подставил меня и всех тех, кто привел вас в этот мир. Ты считаешь, что это можно оставить безнаказанным?

- Не убивайте его! –молит девушка.

- Забавные вы существа! Подумай сама, зачем мне его убивать? Ты считаешь, что смерть поможет осознать ему его ошибку, или мертвым он лучше исполнит свое предназначение, чем живым? – он тихо смеется. – Люди боятся смерти, как неизвестности, поэтому честно скажи, может ли смерть быть наказанием? Ты чувствуешь себя наказанной? У тебя появился шанс вернуться в свою реальность раньше времени – просто праздник! Итак, может ли смерть быть наказанием?

- Н-нет. Не может… наверное.

- Справедливо только то наказание, цель которого – назидание! Поэтому за него не переживай, тем более ты сейчас гораздо несчастнее: во-первых, я не допущу, чтобы ты отправилась в свой мир; во-вторых, ты не можешь двигаться; в-третьих, похороны – очень скучная и грустная церемония. Ты со мной согласна?

- Пожалуй.

- Как ты, наверное, знаешь, я обычно бываю рад повидать моих подопечных, вроде тебя, но в этот раз, как я надеюсь, ты понимаешь, я пришел не просто так полюбоваться твоей беспомощностью, и напугать мрачными перспективами, - прожигая девушку взглядом, строгим и серьезным тоном произносит он.

- Догадываюсь.

- У каждого из вас свое предназначение, как ты знаешь. У тебя оно сложное, поэтому подготовить к нему нового человека мы не успеем. Мне ничего не стоит оживить тебя сейчас… Но у тебя пуля в голове. Получила ты ее, действительно, по своей и его глупости, поэтому лечить тебя от этого я не буду.

- Я и не прошу, – немного обиженно думает Лерснер.

- Нигилизм – одно из наиболее ценных качеств в тебе! Попробуй-ка, найди кого-то, кто будет так разговаривать со мной! – улыбаясь, говорит он. – Я дам тебе еще один шанс, но только один! Если упустишь его – пеняй на себя. Если упустишь его, я восприму это, как диверсию, умышленный вред, и тогда ты узнаешь меня совершенно с другой стороны. Тебе это не понравится, я обещаю. Запомни! И повторю снова: никакого риска в ближайшие год-полтора!

- Я поняла.

- Очень на это надеюсь. Чаще прислушивайся к себе и не забывай, что произошло, когда ты меня ослушалась. Наслаждайся пока жизнью, каждым днем и помни о том, как легко ее потерять. Договорились?

- Договорились.

Получив ответ, он прикрывает ее глаза своей рукой, касаясь ресниц, но, не закрывая век…