Рабочий день пятницы в городском психоневрологическом диспансере прошел в обычном режиме. Саша уже собирается уходить, когда в кабинет с объемной сумкой входит Марина Генриховна. Она снова интересуется состоянием племянницы, просит передать ей, что очень за нее переживает, и умоляет разрешить ей увидеть девушку. Александр Владимирович остается непреклонен. Но сейчас он уже не сомневается в правильности своего отказа, ведь даже он, психиатр, не знает, что ждет его дома, в каком состоянии сейчас находится Венера и уж, тем более, как она отреагирует на появление тетки. Рисковать доктор не хочет, ведь любая мелочь сейчас может вывести девушку из равновесия. Это он и объясняет Марине Генриховне.
- Ну, ладно, тебе лучше знать, – сдается она. – Давай я хотя бы подвезу тебя.
Паршин с радостью соглашается. Марина Генриховна прекрасно водит машину и смотрится за рулем уверенно и гармонично. Доставив его прямо к подъезду, она передает ему сумку с вещами Венеры и снова благодарит за заботу. Когда она уезжает, Александр, с облегчением вздохнув, направляется к подъезду. Давно не видевшая ремонта кабина лифта, покачиваясь, стуча, поднимает своего пассажира на четвертый этаж.
Переступив порог квартиры, доктор чувствует приятный запах чего-то свежеприготовленного и, возможно, вкусного. Из кухни ему навстречу выбегает Венера. Она в хорошем расположении духа, но Саша прекрасно знает, что радоваться этому не стоит, ведь ее состояние очень нестабильно, и ничто не гарантирует, что она через секунду не начнет биться головой о стену.
- Чем так вкусно пахнет? – спрашивает он, поприветствовав ее улыбкой.
- Я приготовила обед, мы же вчера суп съели.
- Не суп, а борщ – это большая разница. Как ты себя чувствуешь?
Венера мнется, но отвечает:
- Как-то странно. Как в космосе.
- Я не был в космосе, - шутит мужчина. - Не грустишь, но тревога есть? – помогает ей с ответами Саша.
- Да, точно.
- Хочется чего-то мягкого, теплого, домашнего? Хочется плакать? Не хочешь видеть посторонних? – продолжает он.
- Про мягкое и теплое – верно, плакать… - она задумывается, вспоминая день, - временами. Тебя я очень рада видеть, но больше никого.
- Тебе Марина Генриховна передала вещи. Она хочет на тебя посмотреть, узнать, как ты дошла до жизни такой.
Александр уже знает ответ Венеры, но ему важно, чтобы именно она сказала, что не хочет видеть тетку, тогда его совесть будет чиста.
- Не-не-не, ее тут только не хватало!
- Почти так я ей и сказал, – он подмигивает подруге. – Давай, корми меня скорее. Да! Я принес тебе лекарства, как обещал.
Переодевшись, Паршин идет на кухню, где Венера уже накрывает стол. Она ставит перед ним тарелку с каким-то красным супом.
- Что это? – с разочарованием спрашивает Саша.
- Это что-то вроде солянки. Ешь, не бойся, я сама рецепт придумала утром.
Осторожно попробовав неизвестное блюдо без названия, которое, все же, оказалось неплохим на вкус, он произносит:
- Приятно узнать, что ты умеешь готовить. Тот, кто на тебе женится, будет все же не так несчастен, как я думал раньше.
- Нет-нет, - Лерснер, шутя, опровергает догадку друга, – я превращу жизнь презренного в настоящий ад!
- Кто бы сомневался, ты же суккуб[1], – усмехается он.
- Сам ты инкуб[2]!
- А я и не отрицаю, - не обижаясь, довольно и, даже с гордостью, произносит Саша.
- Самовлюбленный инкуб, если быть точнее. - Подмигивает она ему в ответ.
Паршин, после ее слов, откидывается на спинку своего стула и бегло осматривает себя.
- Так ведь есть во что влюбиться! Не правда ли?! – Он нежно берет руку девушки и, заглянув в глаза, начинает гладить тыльную сторону ее ладони.
- Маньяк! – Смеясь, она выдергивает свою ладонь из его рук.
Между тем, обед закончен, посуда совместными усилиями помыта, и друзья перемещаются в комнату. Как бы хорошо не было Лерснер у друга, она все равно не может поверить, что ее общество так же приятно Паршину, как и ей – его. Мысль о том, что она является обузой, терзает девушку с утра.
- Саш, может быть, я тебе мешаю? Все-таки ты привык жить один, – спрашивает она, чувствуя надвигающуюся печаль.
- Что ты?! Мне так одиноко после гибели хомячка, – шутит доктор в ответ, игнорируя ее грустный тон.
- А от чего… Вернее, так: чем ты его заморил?
- Ничем. Он прожил насыщенную, счастливую жизнь и умер в глубокой хомячьей старости.
Паршин облокачивается на спинку дивана и закрывает глаза – это его любимый и самый быстрый способ расслабиться после напряженной работы. Девушка, ссутулившись, присаживается рядом.
- Через час я дам тебе лекарства, - не открывая глаз, сообщает он. - Они не сильные, но все-таки нужны тебе. Главное…
- Слушай! - перебивает его подруга. – Я сегодня вспомнила, что Страус говорил, что та коза про меня спрашивала, а он ей сказал, что я тоже умерла при обвале.
- Ты бредишь?
- Муж моей двоюродной сестры, Дени Штраус, работает в полиции, типичный мент, но неплохой человек. Он мне вчера звонил при тебе и сказал, что женщина, которая за мной следила, спрашивала у него обо мне, и он сказал ей, что я тоже погибла при обвале.
- Зачем?
- Чтобы отстала, наверное. - Воспоминания о звонке Штрауса повлекли за собой воспоминания и о звонке Андрея. Слезы тут же хлынули из ее глаз и ей почему-то захотелось во что бы то ни стало оправдаться: - А Андрей, он же не прав... Я же не виновата...
Саша крепко обнимает подругу и целует.
- Его уже нет, – не сдержавшись, бросает он.
- Почему? – удивляется девушка, не понимая сразу, что тот имеет в виду.
- А что ты думаешь, я только трепаться могу?! Или это нормально, что тебя каждый выродок может унижать?! Между прочим, если с тобой что-то случится – спросят с меня! – раздраженно отвечает он, выпуская ее из объятий и снова откидываясь на спинку дивана.
- Что ты сделал? Но ты же не мог?..
Александр нервно вздыхает, в мыслях ругая себя за то, что не смог держать язык за зубами.
- Вера, я много чего могу! Тебе что-то не нравится?
- Мне просто страшно. Не оставляй меня.
Паршин приобнимает ее одной рукой и прижимает к себе.
- Саш, - продолжает она, - а ведь если в «Седьмой Атлантиде» считают, что я умерла, - значит, они больше для меня не опасны?
- А ведь, правда! Была бы у нас их база, ведь они наверняка хранят информацию о тех, кого нашли, в электронном виде! Придумать бы, как ее заполучить.
Кажется, Александр полностью погрузился в раздумья, отрешившись от всего. Предчувствие говорит ему, что опасность еще не миновала, и, по ощущениям, все только начинается. Требуется разработать такой план, чтобы обезопасить себе подобных от действий этой организации, также не мешало бы понять что и почему стоит ожидать им от этого центра. И вот, наконец, в его голове складывается более менее целостная картина.
- Есть у меня одна неплохая идейка. Если все получится, то я – гений! – произносит он и, ничего не объясняя, направляется к компьютеру, стоящему на столе возле окна.
- Гений непризнанный, что за идея?!
- У них, у этих «седьмых атлантов», я уверен, есть специальная база, куда они заносят сведения о нас. Я думаю, эта база находится где-то на их сайте… только доступ к ней ограничен.
- Откуда ты знаешь?! И какой идиот будет размещать базу на сайте?!
- Знаю, я же гений! Хранить базу в интернете безопасней и удобней, чем ты думаешь. Кстати, говорят, многие базы Пентагона хранятся таким образом. Мы взломаем сайт…
- Мы взломаем сайт?! – не сдержавшись, вскрикивает девушка. - Как?! В жизни ничего глупее не слышала!
- Мы попросим кое-кого, кто живет достаточно далеко и умеет это делать…
- Добрую фею?
- Неуместная ирония, но гении и такое терпят. Таких людей как ты и я в мире достаточно много, и все они понимают важность нашего объединения. Только я один нашел больше сотни человек по всему миру, а скольких мы еще не знаем! Из всех нам точно поможет Джеймс, он из Ирландии, и, можно сказать, живет в сети, - сообщает Паршин, одновременно что-то печатая. – Ему всего девятнадцать, но он уже тоже гений… конечно, до меня ему далеко…
- Прям, тайная масонская ложа! – недовольно усмехается Венера.
- Теперь неуместная аналогия, мы гораздо круче. А еще, нас невозможно вычислить.
- Однако вычислили!
- Нас может распознать только кто-то, такой же, как мы. Узнаю, кто это – ему не поздоровится! По слухам, они погубили нескольких наших ребят. Но два великих гения обязательно во всем разберутся.
- Не сомневаюсь! Что ты задумал, Ваше Высочество?
- Я написал ему, с какой проблемой мы столкнулись.
Александр проверяет ошибки и отправляет сообщение.
- Подожди, подожди… - повторяет он молчащей Венере.
Минуты через две приходит ответ – небольшой текст. Читает его Саша очень внимательно, пытаясь понять смысл английских слов, а прочитав, довольно шепчет о том, что он – гений, и обнимает за талию стоящую рядом подругу.
- Ну, так просвети меня, гений, и отклейся от меня, паразит! – возмущается она, отталкивая его. - Что там пишет твой леприкон?
- Как я уже сказал, - начинает он, выпустив ее из рук, – наш ирландский юный друг – настоящий гений информатики. Он взломает их сайт и передаст нам базу, а мы так узнаем, что эти «атланты» знают про тебя! Я гений или, как ты говоришь, паразит?
- Мне-то что? Я не начинала эту войну, и мне достаточно того, что они от меня теперь отстанут. Я не хочу ни во что ввязываться.
- Вер, они опасны для таких как мы. Они хотели убить тебя - ты сама это увидела. Как тебе может быть все равно, ведь они убьют любого из нас, если найдут?
- Я свое слово сказала. Если нужна моя помощь - я помогу, но лезть на рожон не собираюсь. Когда он пришлет базу? - Венера говорит очень серьезно, что для нее совершенно нетипично. Паршину даже становится не по себе от ее тона.
- Обещал завтра. Прими лекарство, а я хочу отдохнуть. У тебя сейчас должен быть спад настроения, не бойся этого, не переживай, это нормально, и держи себя в руках. Если станет совсем плохо, выпьешь вот это лекарство. – Саша указал ей на прозрачный пузырек с белыми таблетками.
Венера сначала не верит, но все происходит именно так, как он говорил: ее накрывает волна отчаяния и страха, а мысли и воспоминания душат. Возникает почти забытое, но знакомое до дрожи сильное странное чувство безумной тоски, как будто когда-то давно она потеряла кого-то очень дорогого, и с тех пор ее жизнь не имеет никакого смысла. Когда все катится к чертям и накатывает печаль, она часто думает об этом неизвестном, иногда даже придумывая ему внешность и историю. Но сейчас Лерснер хочется выть и биться о стены! Собственная жизнь ей опостылела настолько, что сейчас она уже злится на Паршина за то, что он спас ее вчера. От своего бессилия девушка крепко стискивает зубы и утыкается лицом в подушку.
Александр, разумеется, замечает, что состояние подруги ухудшилось. Он прекрасно понимает, что творится у нее на душе, как хороший врач и как некто более близкий. Заставив ее выпить необходимое лекарство, Саша ждет, когда она уснет, чтобы самому хоть немного расслабиться и отдохнуть.
Подробнее...