Она совсем не хотела думать об этом приближающемся событии, но мысли путались, разбредались и неизменно сходились именно на нём, предстоящем праздновании её очередного юбилея. Нельзя сказать, что её пугали эти сухие, беспощадные цифры, открывающие пространство для каких-то бесприютных маршрутов через нехоженность и хлябь, нет, только чувство странной неловкости не оставляло её ни на минуту. Неловкость – пожалуй, именно это слово лучше всего описывало не только её самоощущение, но и, наверное, всё, с чем в последнее время ей приходилось сталкиваться и взаимодействовать.
Взять, к примеру, её ближайших подруг, которые вроде бы и никуда не девались, но только она уже никак не могла представить их себе в прежнем качестве. Они словно тяготились совместным с ней беззаботным прошлым, напрочь отгородившись от неё чем-то сугубо своим, малопонятным, отдельным, неразделимым. Взрослые дети, у которых давно уже была своя обособленная жизнь, почти никогда не тревожили её своими звонками, разве что за исключением случаев, один из которых ей вскоре предстояло пережить. Но она предвидела всю неловкость таких звонков и даже не знала, хотела или нет, чтобы дети помнили о её датах.
Муж в последнее время стал для неё совершенно чужим. Трудно поверить, что когда-то они влюблено бродили по городу их весны и были счастливы любой совместной минутой, радовались всему, что попадалось на их пути и на что они могли вместе смотреть, крепко взявшись за руки. Непонятно, куда делось всё это, отчего сейчас так неловко и потеряно чувствует она, когда остаётся с ним наедине.
Но вся эта неловкость предстоящего события наиболее зримо ожидала обнаружить себя в рабочем коллективе, где давно уже её не воспринимали всерьёз, оставляя ей самую неблагодарную и рутинную работу. Она в деталях представляла себе всё: и традиционное убожество праздничного стола, и озабоченные лица коллег, выказывающих в своём снисходительном присутствии что-то похожее на внимание и уважение, и небольшой букет слегка подвядших роз... И то неловкое всеобщее ожидание обеденного перерыва, когда она наконец-то будет великодушно отпущена со своего такого долгого и нелепого праздника.
Ей никак не удавалось понять, откуда же взялась эта вездесущая и непроходящая неловкость, и что же такого нужно делать, чтобы не бояться этих страшных дат и чисел, которых невозможно избежать всем тем, кому представилась такая удивительная и редкая возможность – жить на этой земле.
|
Подробнее...