И хотел он, чтобы она его простила,

только поздно было.

Докурил, поставил на стол стакан. Смотрит на меня тем взглядом, каким смотрят на своих врагов. А я? Я не виновна, ни в чём.

Тогда многих бросали. А мне было всё равно. Я знала, что он меня не бросит. И это убивало! Я так хотела быть свободной. И почему из памяти ничего стереть нельзя? Я не могла больше ходить под этим небом. Взяла пачку таблеток, не помню каких. Растворила в стакане, попрощалась. Выпила…. А тут, откуда ни возьмись – муж! Прямиком ко мне. Зачем тогда остановил? Сейчас бы не смотрел на меня так.

 - Собирайся.

Я продолжала испуганно на него смотреть.

- Собирайся, я сказал! – муж -  очень импульсивный человек

Я заревела.

- Не плачь. Терпеть этого не могу. – Какой же он изверг!

- Куда?

- Что куда? – он смотрел на меня, как на дуру.

- Едем куда?

- В Сумы.

- Зачем?

- Мы переезжаем.

Сердце забилось сильнее. Как я могла выйти за такого? Зачем мама уговаривала меня?! Муж ушёл куда-то. За билетами, наверно. Звоню маме:

- Мама! Игорь увозит меня!? Я не хочу!

- А я что могу сделать?

- Поговори с ним! Пожалуйста!

- Извини, это не наши проблемы.

- Дай папе трубку! – к телефону подходит папа:

- Что такое? Обижает?

- Хуже! Увозит!

- Послушай, ты замужем уже пять месяцев. Представляешь, какой позор будет, если ты вернёшься?! Позор на нашу семью! И не только на меня и на маму, позор на всех родственников! И будешь одна потом, всегда одна. Никто тебя не возьмёт в жёны! А думаешь, маме было легко? Думаешь, она хотела? Гулять она хотела! В неё ты такая!

- Папа, папа, ну не то время уже! Не будет позора! Это наше личное дело! Вон, Иришка уже второй раз замуж вышла, от первого брака – дочка! И никто ничего не говорит!

- Напишешь письмо, как приедешь! – положил трубку.

Господи! Что же мне делать?! Терпеть? Да не хотела я замуж! Не хотела! Хотела жить спокойно…. Да разве поживёшь тут спокойно, когда родители замуж выдают! Я ведь только из-за парты! Господи! Спаси меня!..

Заходит, собирает сумки, выключает свет. Я плетусь за ним.

- Переоденься! – опять кричит. За что?

- Зачем?

- Одень то, пёстрое которое, с ленточкой под грудью.

И я плетусь одевать «то, пёстрое» платье. Почему? А что я могу? Кто меня защитит? И в душе – пустота.

Раздаётся звонок в дверь, и в душе просыпается надежда на спасение. Быть может, это папа? – Свекровь. И я окончательно теряюсь в своих мыслях. Здоровенная бабища, его мама. Злая она, никогда меня не любила. Впрочем, муж тоже не особо меня любил.

-  Здравствуйте… - шепчу я, сидя в тёмном коридоре на чемодане.

- А ты почему ещё не собралась? Волосы растрёпанные! Маманя не научила заплетать? Ну да, это видно сразу. А ты знаешь, что с такими глазами, как у тебя, раньше в Европе на кострах сжигали? – Разное говорила его мать, а я сидела и слушала, пока она заплетала ненавистный мною колосок. Я всегда любила свободу, распущенные волосы. А глазами моими восхищались многие. Только теперь я была взаперти, беззащитная, маленькая, забитая. Я помнила своего самого любимого человека - Майского. Только он, муж мой, всячески старался отстранить меня от него.

Я помнила его голубые глаза. Я тонула в них, но никогда не позволяла себе ничего с ним. Его широкие плечи, сильные руки. Мне казалось, он тоже любил меня. Только вот пришла буря, и развеяла всю его любовь. Что за буря? Я окончила школу, а значит, пришло время выходить замуж. Всех женихов как ветром сдуло!

Все любили меня: зеленоглазую, свежую, юную, да только любовь эта распространялась лишь на легкомысленность. Я ходила, как в воду опущенная, когда, спустя месяц по окончанию школы, ко мне никто не пришёл свататься. Родители удивлялись, кричали на меня, говоря, что я была слишком наивна и доступна, что теперь меня никто не возьмёт в жёны. Но приехали родители будущего мужа. И, сколько я не просила, не умоляла, не падала родителям в ноги - меня выдали замуж за Игоря.

      Свекровь доплела колосок, муж вынес сумки, закрыл дверь и спустился вниз. Я зарыдала.

- Ну, вот ещё! Угомонись! – Свекровь взяла меня за руку и вывела вслед за мужем. Я села в такси. Водитель нажал на газ.

…Свекровь вышла из вагона, помахала нам рукой. Поезд тронулся. Соседей в нашем купе пока не было. Я завернулась в одеяло и смотрела в окошко. Муж вышел в коридор. Всё было так странно: унылые постройки за окном, несладкий чай, жёсткая простыня, седые облака. Казалось, ещё немного – и я умру…

 За дверью купе послышался смех двух мужчин. Дверь отворилась, муж зашёл и сёл на своё место. Кажется, Майский промелькнул в вагоне. Муж разговаривал с ним?

- Я сейчас, - сказала я мужу и выбежала вслед за своей любовью. Майский зашёл в предпоследнее купе. Я обернулась. Муж не последовал за мной. Я, с чувством облегчения на душе, бросилась за своей любовью.

- Милый! – с этим криком я открыла дверь. Майский был поражён моим появлением! Он обнял меня, погладил мои волосы, заглянул в глаза…. Я тогда подумала, что никогда ещё не была так счастлива! 

- Как ты тут?

- Мы с мужем… - я не смогла договорить. Слёзы рекой потекли из глаз. Ведь я замужем! И сейчас, в обнимку с Майским, изменяю своему мужу. Меня бы уже давно выгнали из дома за такое, а свекровь бы сжила со свету!

- Он сейчас придёт, я его позвал. Милая, как же ты расцвела. – Майский не целовал меня, просто гладил по голове, обнимал. Знал, что сейчас появится муж. – Маленькая, не плачь!

Майский приветствовал меня, словно я – его старая знакомая, а я его так любила! В душе зажглась злоба, желание отомстить за все страдания, которые он мне принёс!

- Да чтоб я! Из-за тебя? Скажешь тоже! Просто, платье дома забыла. Пойду умоюсь. – Я выскочила из купе, как ошпаренная! Умылась, вернулась в своё купе. Мужа уже не было. Я легла на верхнюю полку, смотрела в окно. Всё те же унылые домики проплывали мимо, те же грустные люди ждали прибытия поезда на станциях.

Темнело. И с наступлением ночи в душе моей зарождалась порочная надежда.

Порочная она была лишь потому, что муж бы этого не одобрил. Около полуночи я заглянула в предпоследнее купе. Майский и муж пили, вспоминали былые времена.

- Иди, ложись! – Сказал мне муж, - вернусь не скоро.

Я, окрылённая, вернулась в своё купе, взяла свою небольшую сумку, часть денег. Они принадлежали мне по праву, потому что приданое моё составляло около десяти тысяч. Долго я возилась только в поисках паспорта. Муж прятал его от меня, всегда. Собравшись, я вышла из купе и встала у окна. Минуты через три из предпоследнего купе вышел Майский.

- А ты почему здесь? – удивлённо посмотрел он на меня

- Прошу, не выдавай! – Я бросилась ему на шею, обняла, заглянула ему в глаза – это всегда помогало.

- Не буду.

- Я выйду на ближайшей станции. Не говори ему. Хорошо?

- Да.

- Спасибо! Я тебя не забуду. – Я как можно более нежно поцеловала его. Хорошо, что он и так уже ничего не соображал – они слишком много выпили. Майский зашёл обратно в купе, и я вновь услышала смех и споры.

На следующей станции я выйти не смогла. Она была слишком освещена, да и людей было много.

И вот, собравшись духом, я вышла из вагона на следующей станции. Увидев в окне предпоследнего купе мужа, я испугалась и хотела спрятаться, но укрытия не было. Как назло, на станции зажгли фонари. Я забежала в вагон и села обратно на своё место в коридоре. Надежда была потеряна. Плакать было незачем. Я задремала.

Разбудил меня небольшой толчок, видимо, поезд остановился. Я выглянула в окно – темно. Это мой шанс! Спасибо, Господи! Я выскочила из поезда, побежала по тёмной станции. Здание Вокзала было закрыто. Странно. Я обернулась и увидела отъезжающий поезд. Сердце забилось сильнее, предвещая либо что-то ужасное, либо свободу.

Теперь спешить было некуда. Я обошла здание вокзала и вышла на улицу. Она была пуста, только где-то вдалеке на машине горел значок «такси».

- Здравствуйте, - сказала я водителю такси, подойдя к окну

- Куда едем?

- Не знаю. А что это за город?

- У-у. Да ты ещё и пьяная!

- Шутка! – Ну, а что мне ещё оставалось делать? – Едем в гостиницу.

- В «Звезду» что ли?

- Да.

Водитель включил музыку, выключил свет. Мы ехали по неосвещённому городу, хотя это было скорее село, чем город. Высотных зданий – 10, 11. Все остальные – обычные сельские домики. На улицах лаяли собаки. Ничто больше не нарушало тишину.

Подъехали к гостинице. Видимо, гостиница – 12  высотное здание этого города. Красными буквами высвечивалось название «Звезда», и я почувствовала, что этот город до добра не доведёт.

…На вахте в гостинице сидел мужчина лет сорока. Небритый, лохматый, пьяный к тому же. Мужчина соответствовал городу.

- Здравствуйте. Я могу снять комнату? – Это нужно было видеть! Я, маленькая испуганная девочка семнадцати лет, смотрю на этого мужчину удивлёнными глазами. А он, видимо, совсем меня не понимает. Уставился в пол.

- Простите! Мужчина, я бы хотела снять комнату… - Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Тогда я просто положила на стол перед мужчиной деньги. Сколько их было, я уже не помню. Мужчина перевёл пьяный растерянный взгляд с пола на деньги, достал из-под стола ключ и протянул мне. На ключе была нацарапана шестёрка. Я взяла ключ и поднялась по лестнице. Она была одна в этом холе, поэтому я не запуталась.

Жёлтые стены, поцарапанные ступени, плакаты времён СССР – понятно, откуда у гостиницы такое название. Первый этаж тоже мрачный – облупленная краска, тусклый свет от лампочек, несколько вялых цветов в горшках. Номер «6» на одной из дверей нацарапан чем-то острым. Видимо, табличка, когда-то висевшая тут, упала.

Отпираю дверь, захожу, включаю свет. Кровать, тумбочка, кружевные занавески, когда-то золотистые карнизы – всё покрылось толстым слоем пыли. Но мне уже всё равно. Я на свободе! Хотя и не знаю пока, что с ней делать. Запираю дверь на ключ – так спокойней. Выключаю свет, ложусь и засыпаю.

Снилось мне в ту ночь что-то чудное: брожу я в тёмном непролазном лесу. Вдруг вижу: полянка! А на полянке домик, такой же, как родительский. Красивый такой, красочный. Только вот зверей на полянке нет. И в лесу – тишина. Неожиданно из-за моего плеча вылетает ворон и садится на крышу дома. Смотрит на меня и как бы говорит: «не ходи сюда, милая». А я не слушаю его и иду. Вступаю на полянку. Шаг, второй. И понимаю – не полянка это, болото! Засасывает меня, и попадаю я в царство тёмное. Связывают меня чудовища, сажают в темницу. Не кормят, не поят. И появляется принц и спасает меня от чудовищ. Обнимаю я принца, а он смеётся надо мной, бросает меня в лапы чёрного короля. И убивает меня чёрный король, и прощаюсь я со светом белым…

Проснулась я от стука в дверь:

- Проснитесь! Девушка, вам звонят!

- Кто? – Спросонья сказала я. Как мне могут звонить? Я только вчера приехала! Странно.

- На вахту позвонил мужчина. Сказал – муж.

У меня душа ушла в пятки. Я зарылась под одеяло и представила, что он со мной сделает. А, ведь, я только раз видела Игоря в порыве чувств. В первую брачную ночь. И то, это была страсть, а не злость. Я боялась даже представить себе возможную злость! Его бешенные серые глаза, полные ненависти – это страшнее всего! И почему в ту брачную ночь он смотрел на меня именно таким взглядом?..

Я встала, отперла дверь и спустилась с уже протрезвевшим мужчиной-вахтёром вниз. Взяла трубку:

- Алло. Я слушаю.

- Это Майский.

- Майский?! Как ты узнал, где я?

- На той станции я вышел на улицу.

- Как?! Я тебя не видела!

- Мы стояли пять минут. Успел.

- Чего ты хочешь?

- Напиши родителям. Они будут волноваться. Я навещу их через неделю.

- Ты в командировке? Слушай, ты Игорю не говори, где я, хорошо? Можешь?

- Он еще в пути.

- Ты ему сказал?

- Нет. Осторожнее там, маленькая!

- Я буду скучать. – Положила трубку. Набрала родной номер:

- Алло, мама?

- Здравствуй, хорошая! Доехала? Как Игорь?

- Мам, слушай…

- Неужели у нас будет внук? Я за тебя так рада!

- Мам, я сбежала от него.

- Что?..

- Слушай, только не волнуйся! У меня всё хорошо. Я в гостинице «Звезда». Правда, города не знаю. Я буду звонить, честно!

- Так! Что случилось?!

- Папа?

- Почему мать плачет?!

- Пап, я от Игоря сбежала!

- Дожили!..

- Папа! Не волнуйся, я не гуляю, просто я ушла. Я теперь начну новую жизнь! Выйду замуж, найду работу, рожу ребёнка! Пап! Я не могла с ним больше! Пойми!

- Приезжай.

- Зачем?

- Был бы мужем твоим – убил бы! Потому и приезжай. Мы тебя в обиду не дадим. – Положил трубку. Боже! Скажи, почему всё так?

Собрала вещи, попрощалась с вахтёром, вышла на улицу. Ни одной машины. Пришлось возвращаться, заказывать такси по телефону гостиницы. Небо было пепельно-синим. Дождь должен был вот-вот начаться. Добравшись до вокзала, я купила билет. Прибытие поезда в час. Мои часы показывали половину первого. Я села на скамейку. Казалось, моя жизнь окончательно потеряла смысл: сначала меня, влюблённую в другого, выдали замуж. Потом я сбежала от мужа, а теперь ещё и находилась под надзором родителей.

Когда поезд подошёл, началась страшная гроза! Молнии пронизывали небо, страшные чёрные тучи всё плыли и плыли по небу, холодные капли дождя падали на землю. Я, схватив сумку, быстро забежала в вагон, зашла в своё купе. Оно было пусто, только на верхней полке, отвернувшись лицом к стене, спал мужчина. Чтобы не простудится, я побежала к проводнику за чаем. Что-то странное почувствовала я, когда взялась за ручку двери моего купе.

- Эй! – Воскликнул (видимо, переодевавшийся) мужчина

Я распахнула дверь и увидела полуголого Майского.

- Кхм… - отвернулась, смутившись, я.

Майский быстро надел футболку и сел на нижнюю полку:

- Заходи, уже можно.

Я закрыла дверь купе, села на своё место.

- Замёрзла, маленькая? – Улыбнувшись, сказал Майский.

Я отвернулась к окну. Как он мог? Знал же, что папа заставит меня вернуться. Какая же я глупая!

Майский подсел ко мне, завернул меня в одеяло.

- Не обижайся. Игорь – страшный человек. Только отец сможет тебя защитить. Хочешь еще чаю? Я сейчас. – Майский вышел из купе. Зачем ему всё это надо было? Они же с Игорем – друзья! Хотя, может и не совсем друзья. Игорь всегда тайком ненавидел Майского за то, что его я любила, а мужа – нет. Но меня он ненавидел гораздо больше. Только месть он мне придумал пострашнее: он не бил меня, не унижал. Просто изменял, рассказывая мне о тех девушках, равнодушно ко мне относился, даже с некоторой предвзятостью. Кричал на меня. Никогда, кроме первой брачной ночи, не прикасался ко мне. Я была бы счастлива в ином случае, только вот, я должна была быть верной ему. Я должна была слушать советы его мамы, должна была ухаживать за ним, готовить еду и рассказывать всем, как я счастлива – этого требовал его взгляд, остального – совесть.

Майский вернулся с чаем. Обнял меня, поцеловал. Я заглянула в его голубые глаза, как делала это когда-то раньше. Я снова утонула в них, забыв все проблемы. Как будто этого не было, да и быть не могло! Я его невеста! Он будет меня любить, лелеять, ласкать. Впервые в жизни это будет моим желанием!

Целовал он меня ещё долго, пока солнце не опустилось за горизонт. Тогда я заснула. Заснула в жарких объятиях любимого.

Когда я проснулась, в дверях стоял Игорь. Майский сидел напротив и пил чай, поглядывая на меня украдкой.

- Игорь?

- Пойдём.

- Куда?

- Пойдём, я сказал! – Майский вопросительно пожал плечами, когда я жалобно на него посмотрела. Пришлось выйти за мужем в коридор.

- Скажем маме, что квартиру не смогли найти. Поняла? Кстати, одна из моих знакомых через неделю рожает, будем воспитывать!

Пустота. Тишина. За окном проплывают унылые, страшные постройки, бедные нищие люди. Игорь заходит в купе, закрывает дверь, бросая мне напоследок:

- Постой, подумай.

Начинается истерика. Как? Как он тут оказался? А Майский? Как он допустил такое?

И сквозь слёзы до меня доносятся слова из купе:

- Нормально я пришёл?

- Нужно было раньше.

- Ну, ты сказал к утру, я и пришёл.

- Я же сказал: «где-то к утру». Я не имел в виду восемь часов.

- Теперь уже всё равно. Попрощаешься с ней?

- Зачем?..

Я зарыдала ещё сильней. Поезд остановился. Недалеко от станции виднелось озеро.

Я выскочила из вагона. Бежала не чувствуя ног, не оборачиваясь. А когда была уже у воды, посмотрела на поезд. Небо над ним всё ещё было затянуто тучами. К озеру медленно двигалась фигура. А мне? Мне было уже всё равно. Я нырнула, задержала дыхание. Десять секунд, двадцать, хочу всплыть, только водоросли не дают – запуталась в них ногами. Не хотят меня отпускать. Сама виновата. Воздух! Воздух! Фигура над водой – Майский. Улыбается ли? Плачет? Я уже не видела. Господи, прости!

…Через три дня около свежей могилы плакала мать молодой девушки. Рядом, утешая её, стоял Майский. И хотел он, чтобы она его простила, только поздно было.