В мире, полном вдохновенья,

Тихо падал белый снег.

Фонари сквозь сон шептали

Свой вечерний оберег.

Ни души в дорогах улиц,

Ни лица в глазах витрин:

Сторожит покой, сутулясь,

В красном камне исполин.

Одинокий сизый голубь,

Весь испытанный в бою,

Себе пристанище нашёл

У исполина на виду:

Кромку снега разметая,

Скромно вил себе гнездо,

Но не ждала его голубка,

Расправив ласково крыло.

В дороге вечно шло ненастье,

Голодный холод съел тепло,

Погибнет голубь мой несчастный:

Так больно сломано крыло.

Он вечно с жизнью в бурной схватке,

Он ищет дом, свою семью,

Он вил гнездо в сугробе снега

У исполина на виду.

Но камню тоже одиноко:

Он в красном свете видит мир,

И белый снег казался алым

В глазах сапфировых глубин.

Он никогда не мог уснуть,

И он не знал, зачем стоять,

Зачем терпеть весь этот смрад

И тихий город охранять?

Ему хотелось тишины,

И не глядеть на этот снег,

Всё потому, что триста лет

Не мог сомкнуть своих он век.

Он умоляюще смотрел

На голубя, что вил гнездо,

Он мирно ждал минуты той,

Когда тот заживит крыло.

И вот прошёл весь белый снег,

Стал серым город, пыльным лёд,

Не помнил прежних холодов

Охранник заводских ворот.

У голубя есть новый дом,

Голубка в нём, любя, хлопочет:

Птенцов кормить летает он,

А возвращается лишь к ночи.

И исполин нашёл покой.

Он плакал сладкими слезами,

Топя на теле бусы льда

Под ярко-красными камнями.

Глаза его манили пташек,

Он плакал до тех пор, пока

К нему на плечи не сел голубь

С крылом, обрубленным слегка.

Они смотрели с грустью разной,

Они желали одного:

В покое темноты прозрачной

Утешить друга своего.

И голубь жил под красным камнем,

Его не видел белый снег,

Его укрыл спиною тёплой

Возможно, бывший человек.

И исполин нашёл покой:

На веках тёплая роса.

И он не видит ничего:

Голубь выклевал глаза.