(из цикла "Пир Духа или из жизни поэта Вольдемара Залипухина")

Жара мозги расплавила в желе. 
 Застыв как изваянье, Залипухин
 с тоской глядит в окно, где на стекле, 
 жужжат лениво две большие мухи. 
    А в истомленной зноем голове – 
    назойливые мысли (тоже две). 

О первой можно лишь сказать одно:
такого не испытывавши, ты не
сумеешь ощутить то, что дано
от жажды погибающим в пустыне
    почувствовать (Тут, правда, - разговор 
    про “содержащий истину раствор”:

вчера, с одною дамою – пассаж:
привел, портвейн вынул из резерва,
но отрубился на второй; она ж,
допивши третью, умотала – стерва!)
    Душа горит, но негде взять кредит, 
    чтоб чуть разбавить мрачный колорит.

Мысль номер два (недоуменье-злость):
Лечили б, как понос или простуду,
страсть вирши сочинять, - куда ни брось –
душевных испражнений след повсюду.
    Добро бы лишь писали, только ведь 
    они же норовят запечатлеть!

Она, к кому направлены слова,
по возрасту не школьница уж вроде
(потребность рифмовать у большинства,
как и прыщи, со временем проходит).
    А может… нет, уж очень ядовит 
    диагноз “гормональный дефицит”.

Истомой полный взор, направив вдаль,
читает свои опусы, а слуху
все чудится жужжание; как жаль, -
нельзя ее прихлопнуть будто муху.
    Оставишь же ее в покое, глядь, - 
    уж учит всех, как надо сочинять…

А выскажешься, - ворох чепухи,
то наготове довод тверже стали, -
что очень уж понравились стихи
 “какой-то Люсе и какой-то Вале”, 
    хотя и помнит этот “легион” 
    из Пушкина лишь то, что гений он…

И чуть ли не за доблесть выдает,
что за ночь производит три творенья.
Оно, конечно, воробья помет
назвать возможно громко “удобренье”
    (Причем из пушки в воробья пальнут, 
    так он решит, что в честь него – салют)

…И проклиная втуне “слабый пол,
плюс грамотность излишнюю”, со вздохом
кивает Залипухин, - дескать, мол,
моменты есть, где вы весьма неплохо
    явили синтез чувства и ума, 
    хотя, отметим, техника хрома…

В затылок словно бы электродрель
вонзается… За что же наказанье
дано ему: хлебать такой коктейль
физических и нравственных терзаний, -
    стенает Залипухин (но не вслух). 
    И вновь садится и глядит на мух...

(2001)