​4. Один из бурых медведей одел на пояс шину от легкового автомобиля. Видимо, в прежней жизни работал на шиномонтажке. 

У второго медведя в соседней клетке тоже лежит шина, но он к ней не притрагивается. Похоже, что он в прежней жизни – владелец шиномонтажной мастерской. 

 ​Клетки у бурых и гималайских медведей небольшие по размеру – в пределах сорока квадратных метров. Видно, что сначала были только толстые арматурные прутья, потом между ними вставили прутья потоньше, а потом ещё затянули арматурной сеткой совсем малого диаметра проволоки. Это уже от людей. Это вынужденная мера, посетители провоцировали медведей на выхватывание угощения, у одной дамочки медведь вырвал из рук сумочку с ещё советскими пятирублёвками, но из всего содержимого заинтересовался только печеньем. Когда мы подходили к белому медведю, шиномонтажник снял шину с пояса. ​

А вот белый медведь живёт по сравнению с бурыми «как белый человек». У него полгектара территории с частью речки, зимними и летними клетками. В водоёме плавают игрушки: мячи, поплавки. Активисты БЛМ в наш зоопарк не ходят, они далеко в другом полушарии. Белый медведь здесь уже третий. Первый был подарен зоопарку в конце восьмидесятых, уже «списанный», так как срок его «эксплуатации» уже истёк: ему было больше тридцати лет. Второй достался зоопарку тоже в зрелом возрасте, третьему сейчас двадцать девять лет. В зоопарках звери живут дольше: и хищники, и травоядные. И тех, и других после смерти скармливают другим обитателям, но так, чтобы зрители не видели.