В 1979 году, после окончания школы, я устроился работать в Локомотивное депо. Начал ремонтировать поездные радиостанции. Работа мне нравилась, я пятый год был радиолюбителем, а теперь мне за хобби, ещё и деньги платили. Идиллия продолжалась до декабря месяца. Тепловоз вышел из депо после ремонта, и произошло крушение.
Поскольку факт диверсии был на лицо, делом занялись сотрудники КГБ. Но уровень делопроизводства в депо оказался настолько низким, что было трудно определить, кто же виноват. И тогда, начался тотальный опрос всех, кто имел отношение к ремонтному процессу. Очередь дошла и до меня.
В кабинете сидели два мужика. Первый со мной поздоровался, и попросил предъявить паспорт. А второй, смотрел на меня, как охотник на добычу. Первый спросил об образовании. Пока он всё записывал, второй неожиданно рявкнул: - Почему ты не закрутил гайку? - Я закручиваю все гайки. - Но эту почему - то не закрутил? Что произошло? - Какую эту? - Хватит дурачком прикидываться! Расскажи всё честно. Нам всё известно, и чистосердечное признание, смягчит наказание. Иначе, тебя ждут урановые рудники! - Я ни в чём не виноват. - Короче, я вот сейчас отлучусь на пять минут, а ты подумай. Крепко подумай. Ведь когда тебя посадят, даже если тебе удастся вернуться с урановых рудников живым, ты станешь импотентом. Думай!
После ухода второго следователя, я стал лихорадочно думать, неужели из-за пульта радиостанции произошла авария? Ведь это КГБ, а не менты, они врать не станут. Раз меня зацепили, значит, есть основания. Надо узнать, про какую гайку они спрашивают. И что там за катастрофа? Если только тепловоз загорелся, из – за пульта может быть короткое замыкание, и если предохранители гнилые - пожар. Видимо так и произошло. Но предохранители не я ставил, а гайки в основании пульта закручиваю не я. Дали бы мне на пульт посмотреть, самому интересно.
Мой анализ прервал первый следователь: - Артур, чистосердечное признание смягчает наказание. - И удлиняет срок, - мрачно продолжил я. - Ого! Откуда такие познания? - Опыт приятелей. - Понятно. Ты в семье один? - Да. - Отец, где работает? - Не знаю, он с нами не живёт. - А мама? - Врачом. - Представляешь, как будет тяжело маме без тебя? - А сколько мне дадут? - От тебя зависит. - Минимум? - Это от статьи зависит. Если халатность – один срок, а если диверсант – то другой. - Какой я диверсант? - Мало ли, может быть тебе Советская власть не нравится, ты ведь даже не комсомолец. Почему? - Лень было учить устав. - А может, ты не согласен с итогами Великой Отечественной Войны? - Согласен я. - Не знаю, это ещё надо выяснить. - Выясняйте. - Да не хочется мне этого делать, лично мне – ты симпатичен. Сразу видно – парень хороший. - Так и отпустите. У меня работы полно. - Не могу, я ведь только записываю, а главный – мой коллега. Вот он сейчас вернётся, и будет тебе на орехи. Ведь признаешься, в любом случае, зачем всё усложнять? Подумай. - А в чём? - В том, что находясь на рабочем месте, ты забыл закрутить гайку и поставить шплинт, вместо которых, поставил тонкую проволоку. Ты посыл уловил? - Какой? - Не умышленно не закрутил гайку, а забыл! - Простите, а что такое шплинт? - Работаешь слесарем, и не знаешь, что такое шплинт? - Я не работаю слесарем. Я ученик электромонтёра. - Ты ничего не путаешь? – спросил первый следователь. - Нет, вот удостоверение по охране труда, там написано, - ответил я, и достал удостоверение из нагрудного кармана спецовки.
Первый следователь начал изучать моё удостоверение, а я сел на стул. В этот момент вернулся второй следователь, и схватив меня на воротник, начал трясти и орать: - Курвёнок! Ты долго ещё будешь в молчанку играть? Колись, или я из тебя душу вытрясу. Проспал наверняка всю ночную смену, а утром наспех проволоку примотал, вместо гайки и шплинта? Так? - Извините, но я не работаю по ночам. Мне ещё не исполнилось восемнадцать лет. И я работаю только в цехе, ремонтирую пульты и рамы радиостанций. А ходить к тепловозам мне запретил старший электромеханик. Из тепловоза могут выбросить железку, и тогда кирдык. Поэтому, я ничем не могу вам помочь. - Что ты тут лапочешь? – озадаченно спросил второй следователь. - Накладка вышла, - вмешался первый следователь, - он не работает слесарем. - Так какого он нам тут лапшу на уши вешает? – прорычал второй следователь. - Сами на меня орать начали. - Ладно, Артур, если честно, мы тебя сразу не подозревали, - сказал первый, - но у нас служба такая. Вот тебе мой телефон, и если что – звони. - Хорошо, - сказал я, и смял в кулаке бумажку.
Когда я выходил из кабинета, неосознанно выбросил скомканную бумагу с телефоном в мусорную корзину. За спиной раздался смех. А уже на улице, я глубоко вздохнул, и решил уволиться из депо. Ведь исполнится мне восемнадцать лет, я начну работать по ночам, а потом на допросы в КГБ за каждую аварию? Нафиг это нужно! Лучше пойду работать на завод.
Но в депо я проработал ещё два года. Старший электромеханик, объяснил мне, что если я буду качественно выполнять свою работу, то никуда меня не потащат. Что время и подтвердило…
|
Комментарии