Она знает о чём-то, что смертному знать не дано, Пусть уже не девчонка, уверена - где-то давно Ждёт её Наречённый, как в добром индийском кино, От желаний смущённый, он верит в Любовь всё равно…
По душе ей театры, читает Мольера, Дюма, Всевозможные даты уверенно помнит сама, Намечает на карте дороги сквозь горный туман, И готовится к старту, сходя от восторга с ума!..
Истомлённое тело стремится к объятьям в ночи, И порой обалдело во сне от волненья кричит, В ожиданиях смелых согласна отбросить свой щит Для того, кто умело возьмёт, как индейку в ощип…
Только тайной покрыты мечты и надежды её, Хоть поклонников свита вокруг, как весной вороньё, Дружно рвётся к корыту, как будто бы там – мумиё, Их считает за быдло, мечтая о чём-то своём…
Чернобровый красавец однажды ей в сердце запал, И на тоненький палец надел дорогущий кристалл - “На хорошую память”… Внезапно поддавшись мечтам, Сложно даже представить – отправилась с милым в места,
Где иные законы, откуда – ни шагу назад, В мусульманских канонах царит “господин Шариат”; И теперь она в жёнах (четвёртой), и все ей твердят: “Чтоб не слышали стонов - супруг твой могуч и богат!”
…Она знала о чём-то, что смертному знать не дано, А теперь обречённо вздыхает, украдкой вино, Вопреки их законам (поскольку уже всё равно), Пьёт с досады, припомнив, как много мостов сожжено!..
Подрастают детишки, но радости мало в глазах, Потому что уж слишком волнуют её небеса Над равниной российской, однако жестокий Аллах Не внимал её визгам... Лишь слёзы на впалых щеках!
|
Подробнее...