Через некоторое время проводница позвала меня в служебное купе.
- Ну, давай рассчитываться,- сказала она.
- Понимаешь, у меня безвыходное положение, - призналась я. - Нам с мамой во что бы то ни стало надо доехать до Чкалова, вот я тебе и соврала. В общем, делай со мной, что хочешь, а ничего у меня нет.
- Да я ещё на перроне по вашему виду поняла, какие вы богачки, - махнула рукой проводница. - Ладно уж, поезжайте. Чаем я вас поить буду. Но, если войдёт контролёр - придётся вам сойти. И вот что ещё. Четверо, что у окна сидят - воры. Они освободились из лагеря и едут из Сибири в Казахстан, на поселение. В Чкалове у них пересадка. Если чего увидишь или услышишь - молчи, а то плохо будет. А я им скажу, чтобы вас не обижали.
Ночью мы проснулись от громких криков. Мужчина лет сорока бегал по вагону и кричал, что у него украли портфель вместе с деньгами, паспортом и командировочным удостоверением.
- Хоть бы документы-то отдали, - сказала пришедшая на шум проводница, покосившись на наших соседей.
- Были бы - конечно, отдали бы, - отозвался самый крупный из них, очевидно, главарь. - А чего толку кричать? Надо сойти на станции и в милицию обратиться. Они запрос по месту работы сделают и документы восстановят. Слышь, хорош орать, люди спать хотят. Потихоньку вагон затих, но мне уже не спалось.
Утром наши соседи сошли на станции и вернулись нагруженные едой.
- На, бабушка, хлеба и колбаски поешь, - сказал один из них, протягивая моей маме продукты.
- За хлеб спасибо, а колбасу я не буду, - отозвалась она. - А трейфе*, - шепнула она мне.
- Ты что? Колбаска хорошая, свежая. Не хочешь сама - пусть дочка поест.
Поскольку во рту у меня уже сутки ничего, кроме пустого чая, не было - уговаривать меня не пришлось.
На каждой станции воры отправлялись на промысел и, возвращаясь с добычей, щедро делились с нами, так что все трое суток пути мы голодными не были.
Подъезжая к Оренбургу, я стала волноваться, понимая, что мама не сможет пойти со мной на поиски папы, а оставлять её одну на вокзале я боялась.
- Ты чего такая смурная? - спросил меня один из воров. Узнав, в чём дело, они стали утешать меня, говоря, что им надо компостировать билеты, и они присмотрят за моей мамой, пока я схожу за отцом. Мне это не очень понравилось, но выбора не было.
Перед выходом я обняла и поблагодарила нашу проводницу. Воры помогли моей маме спуститься по ступенькам, я подхватила свои узлы и мы вошли в здание вокзала. Там мы усадили маму на лавочку, и я побежала за папой.
Мне удалось довольно быстро найти завод, где он работал, и я попросила позвать его. Папа очень удивился и обрадовался, увидев меня, расцеловал и стал расспрашивать, но я объяснила, что мама на вокзале под присмотром наших попутчиков, и я боюсь, что они скоро уедут и она останется одна. Мы поспешили к вокзалу.
Войдя в зал ожидания, я ахнула. Мама сидела на той же лавочке, а рядом с ней стояло десятка полтора чемоданов, саквояжей и сундучков. Видимо, воры устроили здесь склад краденого.
- Ну что, Алла, нашла отца? - спросил, подходя с очередным чемоданом, главарь. - Видишь, мамаша твоя в полном порядке. Бери чемодан, какой нравится.
- Спасибо, нам ничего не надо, - испуганно ответила я, помогая маме подняться.
- Ну, тогда будь здорова. - Он поставил чемодан и уселся на ту же лавочку.
- И только выйдя с родителями из вокзала, я облегчённо вздохнула, - закончила свой рассказ 82-летняя Алта Абрамовна.
Только теперь мы заметили, что уже стемнело. Мой тесть включил свет, и все молча сидели за столом, размышляя о событиях более чем 60-летней давности. В комнате витал лёгкий аромат сирени.
Весна 2005 года
|
Комментарии
Щас таких воров с днём с огнём не сыщешь!
Последний раз о благородном воре читал очень давно книжку: "Записки Серого Волка"/Ахто Леви/
Спасибо, Валера!
Поколению старших пришлось пережить многое...
И бои, и голод, и холод, и неопределённост ь завтрашнего дня... Я иной раз поражаюсь, как многие из них дожили до преклонного возраста!