С лёгким порывом ветра в окно влетело маленькое белое пёрышко и, медленно кружась, спланировало прямо на стекло, лежащих на этажерке, наручных часов. Под стеклом часов шла своя жизнь. Меленько подрагивая, суетливо спешила по кругу маленькая стрелочка, большие же стрелки, будто её родители, степенно и медленно ступали следом…

«Ах, как неудобно свалиться вот так, без приглашения, кому-то на голову, – подумало, заворожённое картинкой, пёрышко. – Или на грудь?...»

– Простите, – сказало оно, – надеюсь, я не сделало Вам больно?

– Ах, что Вы, – ответили часы, – мне даже приятно, что кто-то отвлек меня от философских размышлений. Так кто же Вы? Расскажите, как Вас сюда занесло и откуда Вы так внезапно упали?

И пёрышко рассказало, что оно потомок старинного рода птичьих перьев, которыми с давних времён писали мудрецы и поэты, и про то, что оно умеет сочинять сказки, и про то, как оно, путешествуя с ветром, покоряет большие пространства.

– Это же надо! Меня давно занимают вопросы пространства и времени. Вы – покоритель пространства, а я – времени! – воскликнули часы. – Давайте же дружить! Вы будете рассказывать мне о своих путешествиях, сочинять удивительные сказки, а я расскажу Вам о вечном.

И часы стали рассказывать о времени, о том, как они шагают по нему, отмеряют его и куда прячут прошедшее.

– И куда же? – заинтересовалось пёрышко.

– Видите на этажерке старые альбомы с фотографиями? Туда и прячется ушедшее от моего хозяина время…

Потом пёрышко слушало музыку времени. Оно прижалось всеми своими белыми шелковыми ниточками к стеклу часов и послушало стук его сердца: «Тики-так, тик-так, так…». Она была неритмична, эта музыка времени, потому что часы были уже не первой молодости и ходили неровно – то отставали, то пытались догнать упущенное. Их хозяин уже давно купил себе новые, современные часы, а эти заводил по привычке (может быть, старые часы были ему чем-то дороги, кто знает?). И впервые в жизни часы испугались того, что хозяин может забыть их завести, потому что в них вдруг, как никогда раньше, появилась огромная жажда жизни: когда обретаешь кого-то очень тебе близкого, очень хочется жить!

Так они и проводили время, практически не отрываясь друг от друга.

Поскольку часы шагали только в одну сторону – всегда вперед и по кругу, и никогда не сворачивали с намеченного пути – пёрышко очень гордилось их принципиальностью и целеустремленностью. Само оно совершенно не умело управлять направлением своего движения и поддавалось малейшему влиянию окружающих.

А часы, в свою очередь, восхищались способностью пёрышка летать, тем более, летать в любую сторону и куда вздумается, ведь часто в друзьях вызывают восхищения именно те качества, которые отсутствуют в нас самих.

Старому патефону, стоящему на широком подоконнике, тоже было одиноко. На его круге давно никто не менял пластинки, а так хотелось перемен! И он решил включиться в беседу …

– А я умею петь. Хотите, я вам спою? – спросил он у пёрышка.

– Ах, да, спойте, пожалуйста – обрадовалось пёрышко в ответ.

Патефон с готовностью включил свой круг. Пластинка завертелась… всё быстрее, быстрее, быстрее...

– Держись! – воскликнули часы. Но держаться на гладкой поверхности циферблата, увы, было не за что.

Скрученные в спираль потоки воздуха всосали в себя белое пёрышко и вынесли в открытое окно.

– Не улетай, мой друг! Мне без тебя будет так одиноко! – крикнули часы.

– Не забывайте меня-я-я-я! – донеслось в ответ. – Я обязательно вернусь когда-нибудь! Только Вы очень-очень верьте и ждите…

/Елена Боборико/