- Там в Афинах, мне Света сказала, что они умерли, - охрипшим голосом произ­нёс он. - Я в тот же день звонил соседке и она мне сказала то же самое.

- Слух о смерти твоих родителей - дезинформация, - ответил Бурый. - О том, что мы тайно увезли больного Кириленко и дежурившую около него жену, знали в больни­це считанные люди. Мы это сделали по нескольким причинам, одной из которых была задача - выйти на выкравших тебя людей. Нам это удалось: сначала засекли одного человечка, позвонившего в больницу по телефону и поинтересовавшегося у главврача, подробностями смерти четы Кириленко. Через него мы и начали распутывать весь этот клубок, отслеживать их связи. Солидная оказалась контора, почти такая же, как и наша, только помоложе. А когда хищник молодой, он более злой и агрессивный, не гнушается никакими приёмами и жаждет побыстрее отвоевать для себя кусок побольше и послаще, вырвать его у других более старых конкурентов. Но и нас ведь тоже не пальцем делали. Через десять суток после твоего выезда из Москвы и исчезновения, мы вычислили, что собой представляет Кочкин. Взяли его в разработку. Он сначала корчил из себя невин­ную овечку, но потом раскололся и насчёт своих махинаций в Англии, и насчёт пере­вер­бовки, и насчёт тебя. Но на то время эти уроды с острова уже прошляпили твой побег в Афинах. Кстати, об острове, здесь на диске есть ещё кое-что интересное для тебя. Запусти второй файл.

Андрей щёлкнул мышкой. На экране компьютера возникла плотная голубизна воды с колышущейся поверх неё рябью и не очень ярким рассеянным надводным све­том. Поверхность воды начала быстро приближаться, мгновение - и съёмка уже стала вестись не из-под воды, а над водой: пасмурная погода, во впадинах между гребнями бегущих по морю волн видны разводы от падающих капель редкого дождя. На дальнем плане виднеется остров с возвышающейся в его центральной части невысокой горой.

- Узнаёшь? - спросил Бурый. Он стоял за стулом Андрея и, чуть наклонившись, тоже смотрел на экран.

Андрей кивнул. Он узнал тот самый греческий остров, на котором жил в ноябре прошлого года.

- Врубился, что это за съёмка? - изо рта генерала распространялось весьма несвежее дыхание. - Видеокамера подключена к перископу субмарины. Как раз в тот день погода была идеальная: на небе сплошные тучи и их спутник нашу лодку не засёк. Она у нас маленькая, экипаж всего четыре человека, а нам здоровенный стометровый атомоход вовсе и ни к чему. Смотри, что сейчас будет.

Изображение острова на экране стало приближаться. Уже были прекрасно вид­ны вход в бухту, стоявшие у причала два катера и яхта, а между деревьями суши видне­лись двухэтажные коттеджи, которые так расхваливал Андрею Семён. Изображение вдруг качнулось и по морю протянулась пенная дорожка, стремительно прибли­жав­шая­ся к острову. Дорожка влетела в бухту и метнулась к берегу. Андрей увидел, как вздыбился причал. Высоко вверх, словно они были лёгкими и игрушечными, взлетели "Руслана" и оба катера, распадаясь в воздухе на большие и маленькие куски. А под ними возникла гигантская волна, яростно обрушившаяся на берег... Волна осела, скати­лась обратно в море и на месте островного городка осталась чистая площадка: ни коттеджей, ни деревьев.

- Впечатляет? - спросил Бурый. - Экспериментальный вариант новой торпеды, «Цунами» называется. Попадает в берег и поднимает волну, которая на триста метров врезается в сушу и слизывает там всё, как корова языком. И это ещё совсем слабенькая торпеда...

- Зачем же так? - прошептал Андрей.

- Как зачем? Ответ на твоё похищение. Намекнули противнику, что с нами в такие фишки играть не стоит. Но ты не волнуйся, с их руководством мы сейчас уже нашли общий язык. Остров - это так, мелочная разборка, пустяки. Мы с ними теперь сотрудничать будем. Обнаружились точки соприкосновения интересов и перспективы совместной работы. Насколько я знаю, они желают купить у нас программу «Переме­на», которую ты доведёшь до конца - рано или поздно мы тебя всё равно бы нашли.

- Причём здесь их руководство и «Перемена»? Там ведь на острове люди были.

- Были, да сплыли, - ласково улыбнулся генерал. - Лес рубят, щепки - летят, слышал такую пословицу?

- Паны бьются, а у холопов чубы трещат, - с горечью вспомнил Андрей украинскую поговорку.

Перед глазами одно за другим встали лица Семёна, близнецов Влада и Стаса, доктора Айболита, услужливого повара Алика, усатого Самохина и других обитателей острова.

- Скажите, а Даша?.. - спросил он. - Может быть, она...

Но Бурый энергично затряс щеками:

- Умерла, мы проверяли. Вас ведь тогда для усыпления разной дрянью напичкали, а у неё оказалось сердце больное. Умерла… В апреле с дочкой твоего быв­шего начальника, Настей, почти то же самое случилось. Только она по собственной ини­ци­ативе наркоту в себя вкалывала. И тоже молодая, - двадцать четыре года всего ей было.

- Чья дочка?

- Дыбреева. Я его всё время предупреждал: «Валера, не балуй. Детей надо в строгости держать». А он с ней сюсюкался, мягкотелый был, любил её чересчур. Вот и досюсюкался, что дочка с тринадцати лет стала травку покуривать, а потом и колёса пошли в ход, шприцы. Он её лечил, да всё без толку. Непутёвая была, гонористая и разбалованная, в последний раз так наширялась, что загнулась от передозировки. А он теперь инвалидом стал.

         - Дыбреев? Инвалидом? Как это?

- Очень просто. Я же тебе говорю, любил он её сильно. Страшное нервное пот­ря­сение и в результате - паралич. Лежит теперь неподвижно, на скелет похожий. Даже ложку ко рту не может поднести самостоятельно, - генерал печально покачал головой. – Да, скис наш Валеруня, стал шлаком, отработанным материалом.

Андрей вспомнил массивного, похожего на медведя Дыбреева. В голове не укладывалось, что такой крупный большой человек не мог поднести ко рту ложку.

- Так что теперь у тебя будет новый начальник.

- Странно всё это.

- Что именно, странно?

- Кочкин – предатель и «крот». Значит, он уже…

- Кочкин уже покинул этот грешный мир. Уж таковы правила нашего «Поля чудес»: попался – пощады не жди.

- Я и говорю, Кочкин – предатель, Дыбреев вдруг стал немощным инвалидом,.. а у меня теперь будут новые начальники. Странно всё это.

Бурый всплеснул ручками и его выпуклый живот заколыхался от смеха:

- Ты думаешь, что я хочу тебя заставить работать на другую организацию?

- Вы ведь меня сами доверчивым лопухом назвали - не хочется им быть.

- Правильно, никому нельзя верить, даже себе. А мне – можно! И даже нужно! – генерал развеселился так, что на его заплывших жирком глазках выступили слёзы от смеха. – Верь мне, Андрей Сергеевич, у тебя просто нет другого выхода. Верь, что ты будешь продолжать работать на благо именно той структуры, которая взяла тебя под своё крыло после окончания МИФИ. Впрочем, какая тебе разница, кому служить? Ты пока ещё маленький человек, обыкновенный рекрут, который должен хорошо исполнять свой долг. А свой долг ты будешь исполнять хотя бы потому, что у нас твои родители, которых мы всё это время лечили и содержали. Но, чтобы твоя совесть была действительно чиста и спокойна, мы обязательно вместе проведаем Дыбреева. Он тебе всегда симпатизировал и твой визит ему будет очень приятен. А теперь познакомься, это сидит новый начальник отдела «Организация развития и управления» института Экстремальных Состояний.