ДЕРЕВЕНСКИЕ ХРОНИКИ – 12. страшная повесть
В начало: http://stpoka.ru/proza/53477.html
ДЕРЕВЕНСКАЯ ХРОНИКА из бабушкиных писем, деревенских рассказов.
В передней закрылась дверка шкафа. Двери между передней и кухни не было их отделяла занавеска, которая распахнулась, Васёна прижимала к груди ополовиненную бытылку. - Я ж тебе говорила, на улице жди, куда приперся-то, я ж голая, спят уже все… - Кто все?.. – Слегка опешил Гдеб. "Она что... дома не одна?.." - похолодело у него на душе от страха. - Да никто. К слову пришлось, - она подошла к мужику, протянула ему бутылку, горлышко которой было запечатано сложенной много раз газетой. – Бери, и иди домой, небось мамка с папкой ждут, не дождутся, и так всю жизнь как на гвоздях с тобой. Иди… - она ткнула бутылку ему в грудь. Глеб одной рукой взял бутылку, другой рукой схватил женщину за шкирку и крепко притянул ее к себе. Выше ее он был буквально сантиметров на десять, зло его глаз в упор смотрели в глаза Васёны. - Чего тебе моя жизнь?.. У меня ее и не было почти. Чего тебе моя жизнь… Он изо всей силы, которая вырастала в нем во время кипущей злобы в разы, швырнул женщину от себя! Васёна, падая сорвала занавеску между комнатами и упала на пол в передней под стол, сильно ударившись о его край головой. Женщина ойкнула и застонала. Глеб, тяжело дыша от выворачивающей злобы, поставил бутылку на кухонный стол и двумя руками уперся в него будто бы всем своим весом, задрав голову в потолок тяжело дыша, постепенно опуская взгляд вниз. На столе лежали приготовленные на завтра три рубля в магазин, скорее всего за бутылкой для него - Глеба. В деревню должны привезти продукты в магазин… и керосин на склад. - Чего тебе моя жизнь, я и не жил еще совсем?.. – крикнул Глеб потерянным голосом. – Где ты там… - …Я ничего, Глебушка… Я ничего. Что ты делаешь, одумайся!.. Глеб смял трешку в кулаке, одним движением вошел в комнату, где из-под стола уже вылезла, и стояла на карачках Васёна. Она снизу вверх посмотрела на злодея, и как бы защищаясь подняла на него руки. Обеими руками он схватил ее за шкирку и поставил на ноги, рубашка Васёны где-то треснула. Смотря ей прямо в глаза: - Деньги... деньги давай. - В этот момент трешка выпала у него из кулака и упала на пол, он проводил ее взглядом. Отпустив бабку, наклонился за смятой купюрой. - Так ведь до пенсии еще неделя, где ж я тебе деньги-то возьму – умоляюще проговорила женщина. Мучитель опять выпрямился, сунув трояк в карман пиджака. Глаза его были на выкате, в уголках глаз на бельках краснота злобы. - Што(что) с..а. Деньги где?.. У тебя всегда деньги есть. Ну!!! – Дрожащая ладонь остановилась перед лицом не молодой женщины. - …Господи!!! Правый верхний ящик комода… АААА – тихо, от страха, почти закричала женщина, зажмурив глаза. Резким движением Глеб ринулся к комоду. От судорожных движений гада, ящик вылез полностью, но он успел его перехватить и поставить на стол. В углу ящика лежали еще восемнадцать рублей. - Это чего, деньги чоли, – показывал он Васёне зажатые в кулаке восемнадцать рублей, – где деньги, спрашиваю?.. - Так нету у меня больше, сынок… откуда у меня деньги, у меня пенсия сорок два рубля. А до пенсии еще неделя… Глеб обмяк, отпустил Васену, опустил голову посмотрев на входную дверь. В доме стало тихо, тихо. - …Кому скажешь, приду и удавлю. Если сразу не смогу, приду из тюрьмы и удавлю. Имей в виду Тетя Васёна… приду и удавлю. Веришь??? Он опять смотрел ей в глаза, из которых катились слезы. И было видно, что она ничего не может сказать и, через силу только мотала головой. Но садист все равно продолжал: - …чо головой машешь, поняла, что тебе сказано?.. - Да. Да… Да-а…Да-а – захлебываясь зажатыми рыданиями, еле-еле выдавливала из себя женщина. Глеб вышел на кухню. Постоял перед входной дверью, вышел на мост. Уже хотел закрыть дверь избы. Он очень боялся после случившегося оставлять тетю Васёну… он очень боялся взять на себя грех. В нем смертельно боролись эти два идола, похоже, что он все-таки решил уйти… но в этот момент его взгляд упал на топливный бачок для моторной лодки, точно в таком же бачке хранил керосин его отец… под лавкой лежали молотки и банки с гвоздями. Васёна тоже вышла на кухню, надеясь быстрее закрыть входную дверь за мучителем. Но тот опять переступил порог избы, и сходу изо всей силы ударил ее по лицу наотмашь. Она упала и на какое-то время потеряла сознание. Глеб опять выскочил на мост, обратно вернулся с топливным бачком для моторной лодки. Лихорадочно он разбрызгал керосин в передней. На кухню не хватило – кончился. Взяв спички с притолоки русской печи, он хотел уже выходить, но Васёна застонала. На столе возле печки лежал нож. Он медленно взял его, пальцем проверяя насколько он остер. Подошел с ним к Васёне, с верху вниз смотря на очнувшуюся женщину, та смотрела то на нож, то ему в глаза, постепенно переползая, лицом к врагу, ближе к кухонному окну. Глеб приподнял взгляд на оконные занавески, спокойно взял женщину за ноги и поволочил к печке. - Не надо… не надо, Глебушка… Я никому ничего не скажу, не надо, Глебушка… Глеб замахнулся ножом, и хотел уже вонзить его в грудь женщины… ... Это оказалось выше его сил, сильнее его подлючего страха. …Садисту не хватило внутренних сил… довести удар до цели. Подонок начал чиркать по рубашке Васёны острым, острым ножом, наточенным Валентином для того, чтобы в следующие выходные зарезать барана. В конце концов ткнув острием ножа в щеку Васёны, опять задохнувшись в огне своего безудержного гнева. На несколько секунд он замер, как будто опять слушая кромешную тишину. - У меня… в шкапу деньги… Он, тяжело дыша, опустил взгляд на замученную Васёну. - Что??? - В шкапу… В шкапу у меня деньги лежат… под простынями. – произносила измученная отрешенным голосом. Подонок еще несколько секунд смотрел на изуродованное, залитое кровью лицо, женщины. Резко встал, пошел в переднюю. Васена, насколько могла быстро, поползла к окну. Было слышно, как садист со злобой выбрасывал белье из шкафа. - Обманула, с..а!!! – крикнул подонок и оказался в кухне… У печки Васёны не было, она уже ослабшая открыла окно и кричала – «ЛЮДИ!!!». Ее крик был очень слаб…
…молодые ребята к этому времени уже расходились по домам. Два парня и сестра Глеба десятка три метров не дошли до дома моей бабушки, когда в воздухе очень слабо, как будто кто-то крикнул «люди»… - Вы ничего не слышали? – Спросила парней Глебова родственница. - Да птицы кричат, полночь же. – ответил один из мальчишек. И они продолжили потихонечку двигаться дальше…
…Глеб отбросил Васёну обратно к печке, не запирая, закрыл створки окна. У печки схватил полено, подбежал ко входной двери на крыльце, закрыл засов, полено воткнул между засовом и калиткой, заклинив их насмерть, выключил свет на крыльце. На мосту захватил молоток и гвозди. Резкими движениями уложил женщину на пол, сначала прибил одну ладонь к полу, потом другую. Когда встал опять голову поднял к потолку, глубоко вздохнув зло посмотрел на Васёну, ногой загнул ближний гвоздь. Измученная женщина не произнесла ни звука. Садист запалил газету, бросил в переднюю, опять открыл створки кухонного окна, вылез на улицу, аккуратно закрыл створки…
продолжение: http://stpoka.ru/proza/53549--12-.html
09.11.2019 Русаков О. А. г. Тверь
|
Комментарии
Писать его было просто жутко.
Лида отползала от «тигра». В этот момент из заваленного капонира полуживой голос произнес: «Сестричка». Санитарка присмотрелась в дымный полумрак заваленного капонира и увидела полу зарытого землей солдата, пытавшегося руками удержать свой живот, рассеченный поперек. Она двинулась ему на помощь, в этот момент очередь из автомата ударила ее сбоку и она, споткнувшись на собственной ноге ойкнув, упала на руки умирающего солдата глядя ему в лицо. Ее убил немецкий танкист, вылезший из донного люка танка оглядывающий стороны окопа вокруг расстрелянной пушки. Куда не кинуть взгляд, лежали убитые красноармейцы и метрах в пяти молодая красивая девочка, одетая в военную форму, с открытыми глазами, смотрящими на умирающего советского солдата. Через мгновение, ровно в то место где стоял, согнувшись, фриц, ударил очередной снаряд. Откуда он прилетел от немцев или от наших, мы уже не узнаем. И Лида, студентка московского медицинского института из старого города Калинина, по былому Тверь, и умирающий солдат навсегда были похоронены в доброй Курской земле этим беспощадным взрывом.
Это писать было тоже жутко.
Кстати, такое "масло масляное" есть у Бондарева.