Мурид монотонно покачивался в седле. Объемистый его живот все время предательски норовил съехать то в одну, то в другую сторону, при этом, заставляя хозяина отклоняться в противоположную. От этого дергания у Мурида давно уже не переставая, ныло седалище. Он не привык к длительным переездам, тем более верхом. Практически вся жизнь старого пройдохи прошла в хитросплетениях дворцовых интриг, а если он куда и выезжал, то уж только в карете. А тут приходилось трястись на какой-то колченогой кляче по пыльной дороге в окружении угрюмых и молчаливых воинов Ордена. Да еще и не известно, какая участь ждет его там, в самом логове Ярида...

         Мурид исподлобья зыркнул вдоль дороги.

         Пара передовых всадников ехала дозором шагах в пятидесяти. Они внимательно поглядывали по сторонам, но ничего подозрительного не наблюдалось. Ровная, как столешница, степь, кое-где разбавленная для разнообразия приземистым всхолмьем, широко и привольно раскинулась окрест. Она дышала покоем и не предвещала каких-либо неожиданностей. Если бы кто и надумал устроить засаду, то укрыться тут было негде. В том, что кто-нибудь, кроме посвященных, знает о цели поездки и составе отряда, Мурид весьма сомневался. Однако не стоило забывать о разбойниках, пошаливавших время от времени в этих местах. Правда воинам Ордена это разношерстое отребье не чета, но даже случайная стрела, пущенная неумелой рукой могла привести к печальным последствиям. А расставаться со своей жизнью чародей-узурпатор ох, как не хотел.

         Отряд двигался размеренным походным шагом, постепенно приближаясь к развилке Малурийского тракта, где брал свое начало Южный тракт, ведущий на Асдарскую дорогу, а оттуда уже в Эрденех. В прежние времена у этой развилки часто происходили кровавые стычки между гвардейцами герцогства и эрденехскими молодчиками, но с тех пор, как был подписан последний договор о союзнических отношениях, конфликты сами собой прекратились. Тем не менее, Мурид интуитивно чувствовал приближение какой-то неясной угрозы - в мясистом затылке слегка покалывала тупая игла, а это был верный признак того, что что-то неладно… Он всецело доверял своему лисьему чутью, которое его еще ни разу в жизни не подводило - где-то там впереди затаилась неведомая опасность. Но бывалые воины Ордена вели себя, как ни в чем не бывало, и он молчал, только зыркал настороженными колючими глазенками во все стороны, да нервно стискивал внезапно вспотевшими пальцами непослушные поводья.

         Герцог Хэдмир никак не мог собрать путающиеся мысли воедино. Какая-то зыбкая размытая пелена, сквозь которую смутно угадывалась широкая дорога, постоянно застилала глаза. Он куда-то ехал в окружении незнакомых молчаливых людей, одетых во все черное. Куда? Зачем? Кто эти люди? Вопросы назойливо и вместе с тем лениво ворочались в сумеречном сознании, не находя ответов. Герцог безуспешно пытался отмахнуться от них, ему совершенно не хотелось размышлять и вообще принимать какие-либо решения - ему было абсолютно все равно. Но мысли упорно одолевали его, не отпускали, и волей-неволей Хэдмиру пришлось напрячь сознание, продираясь сквозь липкую паутину равнодушия. Он начал возвращаться назад по лабиринтам своей памяти и постепенно вспоминать...

         Сырое угрюмое подземелье. Очень знакомое неприятное лицо толстяка с беспокойно бегающими крысиными глазками, расплывшееся в ехидной ухмылке. Колеблющийся свет смоляных факелов, бросающих кровавые отблески на мрачные стены, покрытые осклизлым мохом. Молчаливые и зловещие силуэты стражников. Сгорбившаяся бледная фигура изможденного юноши рядом - Этмор! В сознании ярко вспыхнул свет, словно из-за грозовых туч внезапно появилось ослепительное солнце, освещая дальние хранилища памяти. Хэдмир вспомнил все! Предательство, коварное предательство!

         Остатки липкой паутины, опутывающей мысли, лопнули и нехотя расползлись. Не подымая головы, герцог осторожно глянул по сторонам - вокруг него ехали холодные бездушные враги, а чуть впереди - подлый изменщик Мурид. Рядом, поникнув в седле, с равнодушным выражением лица и остекленевшими глазами покачивался сын. Он все еще находился под воздействием колдовских заклятий чародеев-жрецов, так же как и его отец несколько минут назад.

         Герцог начал лихорадочно соображать, что можно было бы предпринять в данной ситуации, чтобы вырваться на свободу. Куда и зачем везли его с сыном, об этом он не имел ни малейшего понятия, но уж во всяком случае, не затем, чтобы восстановить на престоле. Ничего хорошего эта поездка им обоим не сулила.

         "Если даже неожиданно схватить поводья коня Этмора и попытаться рвануться в степь, то далеко нам уйти все равно не дадут", - размышлял Хэдмир.

         Он прекрасно понимал, что не ему тягаться с опытными вражескими воинами, которые в два счета играючи нагонят беглецов, а то и просто-напросто изрешетят их арбалетными стрелами, а помощи ждать не приходилось.

         "Эх, если бы Аргнар был рядом! Уж он придумал бы что-нибудь... - мысленно вздохнул герцог. - Но нет его, а более рассчитывать не на кого, кругом одни враги..."

         Развилка приближалась.

         На широком треугольнике, образованном сходящимися трактами, в небольшой уютной ложбинке, еще почти по-летнему густо зеленела дубрава. Оттуда спокойно вышел какой-то человек, неся на плече увесистую вязанку хвороста, и направился к еще двум неизвестным, непринужденно расположившимся на отдых у походного костра справа от дороги. Их кони мирно паслись тут же рядом. На траве была разостлана полотняная ткань, на которой лежали продукты, несколько чашек и початая бутыль вина. Судя по всему, троица расположилась на привал, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Один из сидящих у костра окинул приближающийся отряд любопытствующим взглядом из-под ладони козырьком, что-то сказал своему хохотнувшему при этом товарищу и отвернулся с равнодушным видом. К ним присоединился третий с вязанкой хвороста. Сбросив ее на землю у костра, он присел на корточки и протянул руку за своей чашей.

         Во всем происходящем не было абсолютно ничего подозрительного, но Мурид мгновенно напрягся, нутром почуяв что-то неладное. В этой местности ложбина была наиболее подходящим и, пожалуй, единственным местом для возможной засады. Он впился цепким взглядом в рощу, словно пытаясь пронзить ее, однако за густой зеленью ничего не возможно было разглядеть.

         "Нужно будет отдать приказ выжечь всю дубраву под корень, - решил для себя Мурид. - Если, конечно, сегодняшний день закончится благополучно..."

         На краю рощи слегка дрогнула ветка.

         "Вот оно! - молнией мелькнула интуитивная догадка. - Сейчас что-то должно произойти..."

         Однако все было вроде бы спокойно. Троица, как ни в чем не бывало, подняла чаши и, отпив по нескольку глотков, принялась за скромную трапезу. Проезжая мимо отдыхающих, воины Ордена изучающе оглядели их, но, не заметив ничего подозрительного, спокойно направились дальше. Они уже почти миновали тех троих, когда им наперерез из рощи безмолвно выметнулась большая группа всадников с обнаженными мечами и копьями наперевес и, не останавливаясь, с ходу ринулась в атаку.

         Опытный командир черноплащников замешкался всего лишь на одно короткое мгновение. Убедившись, что атакующие несколько превосходят числом его воинов, он не стал напрасно рисковать, а быстро отдал короткую гортанную команду к отступлению. Чау-гарцы развернули коней, но не тут-то было. Те трое, что оставались позади них, отбросив чаши с вином, уже стояли на коленях, изготовив к стрельбе тяжелые осадные арбалеты. Воины Ордена оказались зажаты меж двух огней.

         Тупо хлопнули спущенные тетивы, и трое всадников в черных плащах, вылетев из седел, словно выброшенные стальной пружиной, замертво рухнули в дорожную пыль - с такого короткого расстояния массивные и толстые арбалетные стрелы запросто пробивали их навылет. В рядах чау-гарцев возникла неразбериха, их строй смешался. Лошади ржали, подымаясь на дыбы. Конь Мурида резко дернулся в сторону, и толстый живот наконец-то окончательно перевесил, съехав набок - Мурид неуклюже грохнулся прямо под копыта лошадей атакующих всадников. Но и тут пройдоха остался верен самому себе - вопреки своей, казалось бы, малоповоротливой комплекции, он извернулся ужом, ловко проскользнул между ногами лошадей и прытко скатился в неглубокий придорожный кювет, наблюдая оттуда за происходящим.

         А посмотреть было на что. Пришедшие в себя после внезапной атаки опытные воины Ордена, даром, что в меньшем количестве, встали в круг, взялись за мечи и достойно встретили противника. Засверкала, зазвенела сталь, рассыпаясь искрами и обагряясь кровью – своей и чужой. И гвардейцы Форвана, и черноплащники были опытными бойцами, поэтому исход схватки никто не мог предсказать. Но тут неожиданно среди чау-гарцев возникла какая-то суматоха, их оборонительный круг дрогнул и разомкнулся. Никто из них совершенно не обращал внимания на пленников, зная, что они находятся под воздействием колдовских заклятий, потому и не заметили, что герцог Хэдмир пришел в себя. Он выхватил из-за спины одного из чау-гарцев притороченный там запасной двуручный меч и напал на своих мучителей сзади. Это стало той самой последней каплей, решившей дело и довершившей поражение черноплащников. Только один из них вырвался из окружения и бросил коня в бешеный галоп, намереваясь уйти из западни, но арбалетчики не дремали. Толстая стрела пропела короткую и заунывную песню смерти, и последний воин из отряда Ордена грохнулся замертво на землю.

         Это была полная победа. Воздев мечи к небу и потрясая ими, возбужденные гвардейцы радостно скандировали:

         - Да здравствует Форван!

         - Слава герцогу Хэдмиру!

         Сам герцог в это время при помощи еще одного гвардейца старался привести в сознание Этмора, совершенно безучастно взиравшего на то, что творилось вокруг. Постепенно остекленевший взгляд юноши начал приобретать осмысленное выражение. Он завертел головой, пытаясь разобраться в происходящем.

         Радостный шум и гам перекрыл мощный голос Одноглазого:

         - А где эта жирная свинья Мурид?! Отыщите негодяя, его нужно немедленно вздернуть на самой высокой ветке дуба!

         Долго искать не пришлось. Трясущегося от страха узурпатора за шиворот выволокли из пыльной придорожной канавы и швырнули к ногам Хэдмира. При виде изменщика лицо герцога окаменело. Опираясь на рукоять меча, он сурово молвил:

         - Мурид, ты обвиняешься в измене государству и трону, в клятвопреступничестве, в грязном пособничестве иноземным захватчикам, в многочисленных смертях ни в чем не повинных верноподданных форванцев, в чернокнижничестве... Этот список можно было бы продолжить, однако, я думаю, что для вынесения приговора и этого будет вполне достаточно.

         Хэдмир обернулся к притихшим гвардейцам.

         - Скажите, какой участи заслуживает этот... человек?

         - Смертной кары... - как один выдохнули присутствующие.

         - Да свершится правосудие! - герцог взмахнул рукой.

         Тотчас Муриду заломили руки за спину, опутывая крепкой веревкой, и потащили к мощному дубу, одиноко возвышавшемуся на окраине рощи вблизи дороги. Внезапно, осознав смысл происходящего и безысходность своего положения, Мурид пронзительно завизжал, как недорезанная свинья и задергался в отвратительных конвульсиях. На его губах выступила пузырящаяся пена, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

         - Эх, жаль, Странник не видит... - громко вздохнул Одноглазый. - Он давно уже мечтал подвесить этого борова за ноги...

         Услыхав эту фразу, Мурид совершенно неожиданно прекратил верещать и громко крикнул:

         - Стойте! Вы совершаете ужасную ошибку!

         Но его никто и не собирался слушать. Петлю-удавку сноровисто приладили на шею Мурида, а свободный конец перебросили через толстую ветку. Все уже было готово, ждали только взмаха руки герцога. И тогда чародей сделал последнюю попытку.

         - Если вы меня сейчас повесите, то Странник погибнет, потому что только я знаю секрет жрецов, который может помочь ему в борьбе с Повелителем тьмы! - отчаянно воскликнул он.

         Если бы Мурид умолял о пощаде или сулил баснословную награду за спасение собственной шкуры, то его слова, скорее всего, вообще не услышали бы - так ненавидели его окружающие. Но Странника присутствующие уважали, а многие даже по-дружески любили. Его имя оказалось для Мурида той самой спасительной соломинкой, которая решила его участь.

         - Погодите! - остановил гвардейцев герцог.

         Он подъехал к чародею поближе и холодно поинтересовался:

         - Что ты знаешь такого важного, что может навредить или помочь Страннику? Отвечай!

         Но Мурид только хитро осклабился.

         - Это я скажу лишь одному ему, с глазу на глаз...

         - Тебя сейчас повесят...

         - Что ж, пусть будет так, в этом случае моя тайна навеки уйдет вместе со мной в могилу, а Странник скорее всего погибнет, и его смерть навсегда останется на вашей совести черным пятном, герцог Хэдмир!

         Герцог скривился от презрения.

         - Ты лжешь, коварный изменщик, для того, чтобы попытаться спасти свою ничтожную продажную шкуру. Я не верю тебе!

         - Дело ваше герцог, но, когда Странник погибнет, вспомните мои слова - ведь я вас предупреждал.

         Мурид, при всех его многочисленных пороках был тонким знатоком человеческих душ и хорошо знал, в какой момент и на каких струнах нужно играть. Если бы он принялся угрожать герцогу, или даже его сыну, то не добился бы ровно никакого успеха - слишком горд и непоколебим был Хэдмир, чтобы принимать подачки из таких грязных рук. Но Странник – это было совсем другое дело, тут Мурид попал в самую точку.  

         Герцог на время задумался, сосредоточенно нахмурив брови. Все остальные молча ждали его решения, с откровенной ненавистью поглядывая на Мурида, который напротив, казалось, приободрился и даже немного повеселел.

         - Ты лживый и грязный ублюдок, - наконец нарушил молчание Хэдмир. - И я почти не сомневаюсь, что ты опять затеял какую-то подлую интригу... Но все же попытаюсь поверить тебе, хоть и не лежит у меня к этому сердце. Однако запомни: где бы ты не был и чем бы не занимался, если опять измыслил какую гадость, я найду тебя, хоть на земле, хоть под землей, и уж тогда пеняй на себя!

         Мурид лишь криво ухмыльнулся в ответ. Он-то уже понял, что для него гроза прошла стороной - петля миновала его шею, значит, жизнь продолжается. А дальше - будет видно, он полагался на свою невероятную изворотливость и хитрость. Как бы там ни было, а Странника сейчас поблизости не было, значит, время еще есть, к тому же Мурид действительно знал кое-что важное.

         - Однако, что мы будем делать с этим мерзавцем? - задумчиво пробормотал герцог. - Таскать его всюду за собой - дело опасное, ведь он при первой же возможности всех нас предаст... А где сейчас Странник, не известно. Надобно его отыскать, вдруг и в самом деле Мурид знает что-нибудь важное...

         Одноглазый смущенно кашлянул, привлекая к себе внимание.

         - Тут дело такое, - произнес он. - У меня в Лесном уделе есть парочка надежных людей...

         - Что ты имеешь в виду?

         - Я могу отвезти Мурида в Лесной удел и сдать его на попечение моих верных друзей. Уж они-то с него глаз не спустят – если что, получит стрелу в горло по самое оперение! А я, тем временем, попытаюсь разыскать Странника.

         - Ну что ж, раз так, то и быть по сему... - решил герцог, после короткого раздумья.

         Хэдмир отозвал Одноглазого в сторону и тихо сказал:

         - Не хочу, чтобы этот подлец слышал о наших планах... Я решил, что вместе с сыном и остальными гвардейцами отправлюсь в крепость-порт Западные Ворота. С тамошними правителями у меня дружественные связи еще с давних пор. Думаю, они в стороне не останутся, тем более, что большая беда надвигается на все народы Вальгарда - надобно собирать ополчение не медля ни одного дня. Ты же займись Муридом. Возьми себе в помощь несколько верных товарищей. Только будь с ним чрезвычайно осторожен - этот хитрец способен на любую подлость!

         - Не волнуйтесь понапрасну, мой господин, уж я-то с него глаз не спущу, хоть он у меня всего один и остался… а ежели что, то рука у меня не дрогнет!

         - Ну и ладно, - герцог как-то устало вздохнул и, неожиданно тепло улыбнувшись, добавил. - А тебе и всем твоим боевым друзьям огромная благодарность. Если б не вы...

         - Мы присягали Вам на верность, герцог, - гордо ответил Гилбер, невольно распрямляя плечи. - Это был наш долг!

         - Даст Бог, когда закончится вся эта кутерьма, я у вас в долгу тоже не останусь.

         Хэдмир взял Гилбера за руку и крепко пожал ее.

         Одноглазый даже смущенно раскраснелся от удовольствия, ведь не каждый день приходилось удостаиваться такой высокой чести - личного рукопожатия законного правителя герцогства Форван.

         План дальнейших действий был утвержден, поэтому у развилки надолго решили не задерживаться - неровен час заявятся черноплащники Ордена или соглядатаи жрецов-чернокнижников. Гилбер отобрал двоих гвардейцев из отряда, тех, которые вместе с ним по просьбе Аргнара доставили в свое время раненного Ратона на хутор Гестама. Остальные, попрощавшись с друзьями по оружию, отправились вместе с герцогом и его сыном Этмором по Малурийскому тракту на запад.

         Скрывшись в густой тени дубравы, Одноглазый и его товарищи привели себя в порядок после битвы – промыли раны, сделали повязки, немного подкрепились перед дорогой и, срезая угол, направились напрямую через земли Свободных поселений к далекой Лесной гряде.

         С Мурида глаз не спускали ни на одну минуту, хорошо зная его подлую натуру, но бывший узурпатор и сам решил до поры – до времени ничего не предпринимать, тем более что его планы пока сходились с планами Одноглазого. Мурид сам искал встречи с Аргнаром для воплощения своих собственных черных замыслов, а заодно и для того, чтобы поквитаться со жрецами Ярида.