Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:8.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:107%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri",sans-serif; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-fareast-language:EN-US;}

Подъехав по адресу очередного заказа, отметился.

Жду клиента.

Минуты через три, медленно вышли двое.

Довольно-таки полная женщина, лет так до шестидесяти и худощавый мужчина, явно пьющий и годков на десяток постарше. Я услышал продолжение начатого ранее разговора:

- Собаке я сварила. Кости в нижнем ящике холодильника. Детям позвонишь дня через три, не раньше. Я тебе запрещаю. На эти три дня у тебя всё есть. Борща наварила. Котлеты и гуляш в холодильнике. Пюре там же. На утро сделаешь себе кофе, только смотри, не крепкий и пожаришь яичницу. Яйца на дверце холодильника. Будешь жарить – не усни. Иначе всё подгорит. Ну вот вроде и всё. Поцелуй внучечку. Я на столе конверт оставила с денежкой, отдай малышке. Пусть ей родители купят всё что она захочет, на память о бабушке. И, Витя. Не пей! Ну постарайся. Поживи хоть немного нормально. Поживи и за себя, и за меня.

Женщина оглянулась:

- Можно ещё минутку?

- Да пожалуйста.

- Вот спасибо, хороший человек. Не торопит.

И повернувшись к мужчине:

- Витя, принеси покрывало. Накрой сиденье в машине, не хочется пачкать у водителя.

Когда мужчина накрыл сиденье покрывалом, женщина села. Потом очень медленно, с помощью мужчины поставила сначала одну ногу в машину, а затем, так же медленно и другую.

- Уф. Устала. Всё Витенька. Целуй свою благоверную и пока.

Мужчина наклонился к женщине и поцеловал её. У него из глаз текли слёзы.

Я видел.

Он плакал. Руки его трусились.

Пока мы не свернули с довольно-таки длинной улицы, он всё стоял и махал рукой в след.

- Ну вот и ладно. Едем. Вы знаете, куда меня везти?

- В заказе значится улица Беспалова. Район Марьино.

- Да-да! Всё правильно. Едем в онкологический центр. В хоспис.

Я вздрогнул.

Она сказала это так тихо, обыденно. Вроде как каждый день ходит туда на работу.

- Вы по делам?

- Да нет. В молодости была проводницей. Такая стройная. Метр восемьдесят. Красавица. Сейчас моя дочка, вся в меня, тогда.  Потом я работала в ресторане. Точнее вагоне-ресторане. Потом простом ресторане. Дальше девяностые. Трудности. Безработица. Стала продавщицей. То один магазин, то другой. А какая она, эта работа? Всё на ногах и на нервах. Вот и не выдержали мои ножки. Умирают. А тут ещё я растолстела. Диабет.

Женщина глубоко вздохнула. Приподняла полу халата и посмотрела на свои ноги. Ноги почти полностью замотаны эластичными бинтами, но там, где ступни входят в тапочки, видны открытые участки. Это ужасная картина. Кроваво красная плоть покрыта струпьями и кровоточит, так, что тапочек пропитан кровью.

Я опять вздрогнул и уставился на дорогу.

Подъезжаем.  Я снизил скорость. Я понимаю куда мы едем и не спешу.

- Детки выросли. Они у меня хорошие. Доченька стюардесса, а сын дальнобойщик. Всё по Сибири мотается. А Леська нет, она на Европу летает. Из Киева. Красавица. За то сын мне внучку подарил. Как я счастлива что успела увидеть свою внучечку. Красавица! Игрунья! Волосики белые. Глазки голубые. Помочь бы ей на ноги встать, да баба вот сдала. Нет силёнок вытягиваться на три семьи. Всё всем отдала и рада. У детей всё хорошо. А это главное. Витьку жалко. Сопьётся дурак. Не бережёт себя. Хотела ведь его отправить лечиться, да пожалела. Ну что это за кобель, если он кастрирован? Пусть ещё немного погуляет. Скоро он ко мне придёт.  Не жилец и он. у него цирроз определили. А я не сказала. Пожалела. Сам всё узнает. Во! Приехали! Ну спасибо тебе милый. Довёз, не раструсил. Я тут с одним ехала, так он все ямы собрал. А для меня каждый толчок как молотком по ножкам. А они так болят и кровоточат. Ты вот хорошо довёз. Сколько я тебе там должна?

- Да не надо ничего.

Так мне жалко стало женщину.

- Э милок. Так нельзя. Бабушка умирать приехала. В хоспис. Не хочешь же ты чтобы за мной на земле долги остались? Дома всё сделала. Со всеми в письмах простилась. Тебе заплачу и ещё останется девочкам приплатить если что понадобиться. Ты бери. Не стесняйся и не бойся. У меня ноги больны, а не руки.

К машине подошли две медсестры, открыли дверцу.

- Здравствуйте Альбина Авдеевна. Мы вас ждём.

- Я говорила, что к десяти буду. И вот я здесь. Помогите мне достать мои ножки из машины.

Женщины наклонились и очень аккуратно достали поочерёдно одну, а за тем и другую ноги женщины.

- Вот, на, возьми деньги. Не обижай.

Я взял протянутую сумму.

- Девочки, помогите подняться. Спасибо. Вот это покрывало выкиньте в мусор. Это мы машину прикрывали чтоб я не испачкала.

- Вот я и встала.

Женщина оглянулась.

- Хоть последний раз гляну на трезвого мужика. Пошли что ли? А ты езжай.

Они медленно пошли по пандусу для инвалидных колясок.

Я вышел. Закрыл дверь и сев в машину, отъехал.

Весь день в голове крутилась мысль:

- Как? Ну вот как она смогла оставаться такой спокойной? Давать указание мужу. Передавать приветы и деньги на подарки. Рассказывать о своей жизни и знать…

И знать, что едешь в последний раз. Общаешься с людьми в последний раз. Знать, что жизни осталось не больше недели. И оставаться такой спокойной. В последний раз.