4. Потоп.
Но вот проходит какое-то время, и люди начинают спешно собираться, грузиться на суда и отплывать вверх по течению под парусами и на вёслах. Звонарь бьёт в набат. Но звона не слышно. Люди собираются отъезжать. Оказывается, под городком были тоннели, тайные выходы из них были в Володин овраг. Грунт от них уже откинут, тяжёлые двери распахнуты, люди выгружают какие-то ящики, сундуки, выкатывают бочки. Городок почти опустел, мамонты кучками бредут в южном направлении, подгоняемые сидящими на них пастухами. Сначала на левый, а потом и на правый берег с севера нахлынула и затопила всё вокруг могучая мутная волна. По левому, более низкому берегу, она шла быстрее. Это явно цунами. Волна пологая, без гребешков, за первой волной второй не последовало, вода лишь медленно прибывала, скрыла крепостные стены, храм, лиственную и кедровую рощи. Дальнейший подъём воды отследить было не по чему, ориентиров не было совсем. Вокруг лишь бескрайнее море. Не уверен, что север тогда был там, куда течёт Иртыш, точнее будет сказать, что волна пришла с низовьев реки. Поскольку хрономираж отражал лишь дневное время, Луны мы не видели. Была ли она?
Видимо, вода стояла долго. Когда, наконец, отхлынула, на месте городка почти ничего не осталось. Это место и раньше возвышалось над окрестностями, а сейчас всё было затянуто густым илом, Местность стала выше примерно на высоту кедровой рощи. По крайней мере, рощи уже не было видно. Вода не сразу уходила, успела отстояться, появились мощные илистые отложения на обоих берегах реки. Когда «лишняя» вода ушла, Иртыш вернул себе своё русло, только берега сильно изменились из-за илистых отложений. Тут я вспомнил, что в селе везде было много глины, из которой получались отличные кирпичи. Моя бабушка Прасковья Матвеевна (мать отца) заведовала Пустынским кирпичным заводом во время войны и после неё. Вспоминаю о прослойках кварцитов на обрыве Большого яра. Камешки мелкие, неправильной формы.
Теперь на месте городка на видео ни деревца, ни травинки. Пустыня. Голая пустыня. Ни рощ, ни крепостных стен, ни белого храма. Из ила торчит лишь верхняя часть золотого креста колокольни, поблескивая на солнце. Интересно, куда же делись колокола, их ведь не могло унести потопом. Я вспомнил, что спустя века очень многие путешественники надеялись найти в Сибири следы говорящей Золотой Бабы. Уж не этот ли колокол они искали? Но здесь их было четыре. Видимо, мощный «говор» был только у одного, самого большого, а у остальных, что мельче, только перезвон или они не были золотыми. К тому же, мелкие колокола могли вывезти при эвакуации. Тут я вспомнил, что ещё в шестидесятых годах в селе Пустынном жил один дедушка. Он как-то сказал, что здесь золота больше, чем глины. Конечно, я ему не поверил. И сейчас не верю. Потому что глины в селе Пустынном миллионы тонн.
Левый берег оставался всё так же значительно ниже правого, видимо, иловые отложения равномерно или почти равномерно оседали на затопленной местности. А Иртыш всё так же нёс свои воды на север, из года в год, из века в век. Я отметил про себя, что русло Иртыша не очень-то сдвинулось на восток с тех далёких времён. Кориолесово ускорение, конечно, действовало, но видимо это место не очень поддавалось ему, что-то отбивало его русло от крепости и после потопа. На Старине появился овражек – Курочий буерак, так он называется в наше время.