3. К границе.
Чуйский тракт сразу за Горно-Алтайском вьётся по крутым берегам Катуни. Нередко дорога подходит вплотную к горам. Вспоминаю уроки геологии, горы вокруг - из мрамора. Где-то неподалеку знаменитое озеро Манжерок и озеро Айское. Алтайский край – это разнообразие ландшафтов: «там - горы высокие, там – степи просторные, там ветры летят, по просёлкам пылят», вспоминаю слова популярной в песни 1978 года на слова замечательного поэта Роберта Рождественского. Алтай в переводе на русский язык означает «золотые горы» Альпийские луга сейчас под снегом.
Наш тягач работал на дефицитном в народном хозяйстве бензине АИ-93. Организованной заправки не было. Сначала нам сказали: ехать, пока не кончится топливо, потом остановить любой проезжающий бензовоз, и заправить бак. Как всегда, хорошо получилась только первое. Проезжающие мимо бензовозы не останавливались. Наконец мы залили два ведра низкооктанового бензина. Переехали через Семинский перевал, (высота 2000 метров над уровнем моря). Здесь стоит монумент, посвящённый добровольному присоединению алтайского народа к России. Вскоре доехали до заправки. Там стояли бензовозы. Их водители получили другой приказ: заправлять только на специальных площадках. Здесь же лежали огромные резиновые мешки шириной около шести метров и длиной – около двадцати. В них был бензин. Заправились и стали догонять свой дивизион. Тоже делали и другие отставшие. Наступала ночь. Дорога давно уже шла не по равнине, начались бомы: слева - скала, справа – пропасть. Каждый стремился догнать своих, начались настоящие гонки. Потом стемнело окончательно, стало видно только синие габаритные огни впереди идущей машины, и гонки прекратились. Ехали всю ночь. Водители менялись, а старший машины должен был бодрствовать. Днём переезжали второй перевал – Чике Таман, ещё одно название – Тёщин Язык. Там перевернулся бронетранспортёр, при этом происшествии погиб высовывавшийся наполовину из люка офицер.
Второй ночью в машине вырвало плохо прикрученный нижний резиновый патрубок, и весь тосол вылился. В горах ночью было холодно: около минус 40. Пока водители сходили за водой в ближайшую деревню, все остальные сильно замёрзли. Дрова кончились. Пришлось вытаскивать отдельных бойцов из-под тента кузова и заставлять двигаться. Поехали дальше. Дорога всё ещё шла по скалистому берегу Катуни. На ней лёд застывает не так как на равнинных реках, а слоями, с уступами и наледями. Утром видели на заснеженных склонах сопок много горных козлов. 
Выяснилось, что у нашей гаубицы сорвало резьбу болта крепления шасси. Нашли стремянку, прикрепили ось к лафету, поехали дальше. В Кош-Агаче поставили стремянку со второй стороны гаубицы. Здесь, в Кош-Агачском районе заканчивается Чуйский тракт. Горная степь на высоте в два километра над уровнем моря. Летом – жара, зимой - морозы до 60 градусов. Чуйский тракт – дорога дружбы. Как говорится в рекламных проспектах: «Тысячи машин идут по ней с грузами для Монгольской Народной Республики». В этом селе я встретил однокурсника Вячеслава Кудачина. Он рассказал, что Чуйский тракт закрыт для гражданского транспорта уже неделю, всё это время по ней двигается военная техника. Славку не призвали на сборы. Он и помог мне найти вторую стремянку. А наших однокурсников Коротковых в Кош-Агаче не было, они уехали в отпуск.
Перед границей мы догнали свою батарею. После обеда подъехали к границе СССР. Замполит полка собрал офицеров, сказал, что это будут просто учения, поскольку китайцы воевать с нами ещё лет десять не будут готовы. Рассказал, что наша страна сделала Китаю второе предупреждение. Западные газеты пишут, а радиостанции говорят о демонстрации силы с нашей стороны и бряцании оружием. На этот раз они правы. Это так и есть.
Два моих солдата без разрешения пошли в магазин за сигаретами в Ташанте, и тут колонна тронулась к границе. Наши пограничники проверили документы у всего артиллерийского дивизиона, записали фамилии двух отставших, и пропустили всё подразделение через границу. Отставшие догнали нас через час.
Было 17 марта 1979 года. Никто тогда не знал, что до ввода наших войск в Афганистан оставалось меньше десяти месяцев, и что там всё будет уже по-настоящему. Но не все ошибки и просчёты наших учений будут учтены в той, настоящей войне.