Встреча с людьми Баса была назначена в доме «Вадика» в 21.00, именно так не «Босса», а «Баса». Предварительно встретились и договорились о сделке: покупке пяти килограмм афганского герыча «999». Азербайджанский глава диаспоры был очень рад такой покупке, как же, таких оптовых покупателей нужно холить и лелеять. Главным на «стрелке» от азербайджанцев должен был быть Мага, один и помощников Баса, с собой он имел право привести не более трех человек. От стороны Вадима Сергеевича, ну, да, он выступал в качестве покупателя, директор зоопарка Петр Федорович, Ольга и Васик – охранник и водитель Вадика.

         Естественно Вадик доложил генералу о предстоящей встрече и сделке, а как не доложить, Васик все равно доложит, его же генерал и приставил к Вадиму для контроля и своевременного доклада, если Вадик что-то забудет.

         За час до встречи Ольга отправила Вадима с деньгами, одним миллионом долларов и двумя миллионами деревянными в кусты, рядом с домом. Из кустов двор было видно как на ладони, со двора же что творится в кустах видно не было. Вадик с деньгами должен был появиться по вызову Ольги по «Воки Токи», звук на радиостанции был отключен, смотреть нужно было за лампочкой вызова, если мигнет три раза, то можно через запасной выход появиться с деньгами, если же нет, то бросать рацию и, по обговоренному с Ольгой пути отхода, выдвигаться на железнодорожную станцию, а дальше ехать на такси в сторону Ростова и прятаться в зоопарке. Директор зоопарка – Михаил Сергеевич об этом не знал, с делами безопасности денег, да и самих денег он всецело доверял Ольге.

         Сколько Вадику пришлось пережить за эти две недели, пока он находился в банде, те два миллиона деревянных, что лежали сейчас в чемоданчике, Вадик воровал сам лично, ну, с участием других членов банды. Вадика мучили угрызения совести, но «генерал» лишь смеялся над его душевными страданиями и все время говорил, что скоро намечается большая поставка героина, и вот тогда они возьмут всех, после Вадик будет свободен как муха в полете.

         Где-то за полчаса до встречи Вадик услышал довольно знакомые хлопки, но не придал этому значения.

         Машина Маги подъехала за пятнадцать минут до начала встречи, но из машины вышел не Мага и его люди, а какие-то славяне.

         - Вы кто? – только и успел спросить Васик, а блондин вытянул руку в его сторону и БАХ! Васика откинуло метра на два, он уже не поднялся. А люди побежали в дом, блондин же остался во дворе.

         Он сидел, как мышь, тихо, тихо, и… боялся. На его глазах убили человека, а он забился в кусты и даже не дрожал, поскольку дрожь кустов будет заметна, а сейчас самое главное – выжить, поэтому сиди тихо, и даже не дрожи. Боятся можно, а вот дрожать – нет. Ни чихать, ни кашлять, ни сморкаться. Только ждать. Ждать когда эти страшные люди уйдут, пересидеть, переждать. Пусть мерзко будет потом, сейчас главное выжить.

         Когда он услышал первый выстрел за пятнадцать минут до встречи, ему показалось, что хлопнула пробка из-под бутылки шампанского, знаете так, по-гусарски, некоторые открывают шампанское: чтобы хлопок, чтобы пробка в потолок, и дымок над горлышком. Вот только не совсем это было похоже на хлопок пробки от шампанского, где-то рядом, но все же не то, суше что ли, или не весело. Знаете, когда открывают так залихватски шампанское всегда весело, а тут как-то не весело, а похоронно прозвучало. И только сейчас он понял, что так на улице звучит выстрел от ПМ, именно так. Шампанское почти так звучит только в помещении, причем не очень большом, ну, там комната или кабинет, на улице же звук получается совсем другой. А вот выстрел из ПМ звучит именно так: сухо, хлестко, как удар гужевого хлыста, только громче.

         Путь отхода он нашел сразу, как только появился в этом доме «нового» русского, через соседские кусты, на улицу, выходящую на зады, а там еще через кусты и небольшой лесок, и попадаешь сразу на железнодорожную станцию, через которую поезда идут на Волгоград, не все, конечно, но можно и с товарняком уехать.

         Так вот, выйти дальше побоялся, знал что все обложено ментами в гражданке, как же «генерал» обещал контролировать сделку, операми с умом и знанием оперативной обстановки должны быть перекрыты все пути отхода, а когда он увидел как убили Васика, то ноги его идти отказались. Никогда он до этого не видел, как убивают человека. Буднично так из ПМ хлоп, и Васик лежит и только ногами дрыгает, а из его груди фонтаном бьет струйка крови, знаете так, как будто на шланг наступили и балуются, не ровной струей, а так – то сильный напор, то слабый, как будто кто ногой наступает.

И запах…, смерть она завсегда запах имеет, такой приторный противный запах, а может кровь человеческая то так пахнет. Да нет, именно смерть так пахнет: что на висельнике, что на ДТП, что на «мокрухе», всегда запах такой. И хоть Васик лежит далеко, но все же запах явно присутствует, и вот именно он не дает двигаться, а прижимает к земле, плющит. Плющит и тело и душу. Так кролик смотрит на удава, понимает, что его сейчас сожрут, но двинуться не может. Такой же опасный хищник был сейчас во дворе, и его, могущего убить человека так, мимоходом, скорее всего Вадик и боялся до онемения ног и мозга. Казалось бы, ничего нет проще – взять и попробовать убить убийцу, но страх и запах не дают двигаться, точнее запах, он вызывает страх, он плющит к земле, а тело скулит в надежде выжить: «Спрячься и не дергайся, и даже не дыши. Жить хочу! Сейчас полежишь, да хрен на эту совесть, совесть хороша, когда ты живой, мертвому совесть без надобности. А потом, когда все пройдет, ты будешь жить. Самое главное, что ЖИВОЙ!».

Вот он и лежит в кустах, и даже не дышит.

Двор ему было видно хорошо, хоть и лежал в кустах, а такое ощущение, что в партере, как будто самый главный зритель, как будто этот хоррор для него разыгрывали, поскольку верить в происходящее мозг отказывался напрочь. Он чувствовал себя зрителем на фильме ужасов, страшно, но ведь это не со мной, но в то же время мозг понимал, что даже дышать можно через раз, вот смотреть – пожалуйста, а дышать – не моги, иначе из зрителя ты превратишься в одного из героев, причем не главного, поскольку главный герой, преодолев все страхи и трудности, всегда выживает и побеждает, а эту драму лучше всего смотреть со стороны, хоть и с первого ряда, но, все же, зрителем, чем героем.

         На двор выволокли Ольгу и директора зоопарка, оба в крови, задерживали похоже жестко, очень жестко.

         - Смотри, падла, если не скажешь где бабло, то сдохнешь как эта сука.

         Выстрелом из ПМ блондина Ольге разнесло половину головы, ему было хорошо видно, как вместе с частью затылочной костью вылетает мозг с кровью и мозговой жидкостью, такой выплеск красно-серой жидкости.

         Ольга свалилась под ноги истязателям.

         - Видишь, падла, мы не шутим. Где деньги?

         - Не знаю, - директора зоопарка бил озноб, как будто он резко заболел «паркинсоном».

         - Где, или сдохнешь как она! – блондин приблизил пистолет к голове директора зоопарка.

         - Она знала, она «общак» хранила!

         БАХ! И голова директора зоопарка лопнула, как перезрелый арбуз.

         - Так! Парни! Все ищем Вадима Сергеевича Давыдова, фото помните. Он по-любому где-то здесь. Все, приступили. «Генерал» у нас непредвиденные обстоятельства, Вадик с деньгами утек. Что? Не выходил со двора. Хорошо будем искать. Так все сюда! Сейчас буду ставить задачу.

         И вот тогда, когда сказали про него, и люди потянулись к дому, Вадика отпустило, и он потихоньку, через кусты, пополз намеченным маршрутом. Как это ни странно, но ни одного человека он не встретил. «А все же это менты, - думал Вадик, - так топорно работу организовывают только менты. И блондин говорил: «Генерал». Точно, это он, сука, похоже решил наркобизнес под себя подмять. И знал о встрече только он, даже Васика не пожалел, в расход пустил». А тут как раз до Волгограда отходил поезд. Он залез в первый попавшийся вагон и сунул проводнице пять тысяч рублей.

         - До Волгограда.

         - Пойдем, устрою тебя, - проводница и не чаяла заработать так много денег.

         Сколько не убаюкивал стук колес, однако, уснуть не давала картина убийства трех человек, произошедшая на глазах. Бам, бам, бам. От каждого «бам» Вадик отворачивался, как будто бы хотел избавиться, заслониться, но картина вылетающих от выстрелов мозгов, вперемежку с кровью, не уходила никуда, в какую сторону голову не поворачивай. Так и сидел он в плацкарте, жмурясь и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, переживая вновь каждую минуту увиденное во дворе дома, и пытался вжаться в стену и даже не дышать.

А. Скворцов июнь © 2018г