* * *

Из пробки на Садовой мне удалось выбраться в половине третьего, удачно вывернув на боковую улицу вслед за всё тем же белым «фольксвагеном». За мной свернул и джип охраны. Скорость маленькая – максимум тридцать километров в час, но уж лучше такая, чем вообще никакой. Впереди на перекрёстке замигал жёлтым светофор, значит опять придётся постоять. Хорошо, что на этот раз недолго. «Фолькс» ускорился и успел проскочить перекрёсток, вызвав своим наглым поведением недовольство у обидчиво зазвякавшего трамвая. Мне же лихачить и этим доставлять беспокойство своим охранникам не было никакой причины, до заседания учёного совета нашего «Салюта» было ещё два часа, – целая уйма времени. Я остановился на белой линии перед пешеходной «зеброй» и стал смотреть, как по ней вышагивает честной разноликий народ.

Этот пешеход выделялся из общей толпы своеобразной походкой, показавшейся мне очень знакомой. Ну да, конечно, это он! Мой друг детства Костя Вязиков – он же Вячик, косолапой походкой циркового медведя спешил через мостовую. Когда же мы с ним виделись в последний раз? Той самой весной, когда он пришёл ко мне с бутылкой своего любимого «Барабаса», клеймил позором и нехорошими словами Лариску, а также критиковал внешность её нового сожителя – маленького и лысенького Винни-Пуха. Он пришёл ко мне тогда в воскресенье, а именно в ту ночь - ночь с воскресенья на понедельник и позвонил мне Виктор Колыванов с просьбой о незаконной переброске двадцати тысяч долларов на счёт его друга-депутата. С того памятного для меня дня мы с Вячиком не виделись и даже ни разу не созванивались, каждый крутясь в своём собственном круговороте жизни: я переехал на новую квартиру, Вячик жил у своей жены и мы не знали телефонов друг друга. Да и, честно говоря, всё это время мне было не до общения со старыми друзьями – я с головой окунулся в работу: создавал свой «Салют», отлаживал направления его деятельности.

И вот сейчас дружище Вячик пересекал проезжую часть, бдительно посматривая то на светофор, то на мой «лексус», и уже почти достиг тротуара. Я опустил вниз стекло правой двери  и что было силы рявкнул:

- Вячик!

Он остановился и стал глядеть по сторонам. Я слегка нажал клаксон.

Вячик повернул голову, увидел опущенное стекло, осторожно приблизился, заглянул и уставился на меня явно шокированным взглядом:

- Фитиль, ты ли это? А где ж твои очки?

- Выкинул за ненадобностью, - осклабился я. – Заходи, не бойся.

Вячик стоял, согнувшись, заглядывал в салон и никак не мог оправиться от удивления. Уже позеленел глаз светофора, и слева от меня понеслась через перекрёсток беспокойная лавина автомобилей, а сзади раздались беспокойные вопли клаксонов. Хорошо, что от ярости застрявших по моей милости автомобилистов меня прикрывал джип с охранниками.  

- Вячик, не тормози движение. Садись, - крикнул я.

Он, наконец, нырнул в машину и захлопнул за собой дверь:

- Привет!

- Привет!

Мы рванули с места и понеслись через перекрёсток.

- Постой, - всполошился Вячик. – Ты куда сейчас?

- А куда тебе надо?

- В конец шоссе Энтузиастов, там теперь наша металлобаза. 

Мне было не по пути, но на Энтузиастов пробок никогда не было, и я спокойно успевал на учёный совет.

- Значит, прокатимся до твоей металлобазы, - сказал я. – Всё на той же фирме работаешь? Металлом занимаешься?

- Угу, - откликнулся Вячик, полируя взглядом навороченную начинку салона. – Серёга, это твоя тачка?

- Угу, - отозвался я.

- Круто!

Заиграл мой мобильный. Я нажал на «talk» и из динамиков раздался голос Игоря:

- Шеф, у тебя порядок?

- Полнейший.

- А кто к тебе сел?

- Мой старинный приятель Костя Вязиков, - ответил я и решил съязвить: - Не возражаешь, если я его подброшу в конец шоссе Энтузиастов?

- Шеф, у меня работа такая, - сказал Игорь, оправдываясь. – Ребята передали, что к тебе в машину сел незнакомый субъект и ты помчался по необычному маршруту. Вот я и решил поинтересоваться…

- Спасибо, Игорь, - миролюбиво сказал я. – Лена уже дома?

- Дома. Я возвращаюсь в офис.

- Это кто тебе звонил? – чуть ли не с испугом спросил Вячик, когда наша беседа с Игорем была завершена.

Я сказал правду:

- Начальник службы моей безопасности.

Вячик недоверчиво хмыкнул:

- Хорош прикалываться, - затем задумался и после недолгой паузы спросил: - А как твой начальник безопасности узнал, что к тебе кто-то сел в машину?

- Сзади джип видишь? Это охрана.

Он всем корпусом крутнулся назад, поглядел на джип и спросил:

- В натуре?

- В натуре самой, что ни на есть натуральной, - рассмеялся я.

- Однако, - Вячик ошеломлённо покачал головой.  – Вот это фокус, прямо глазам своим не верю: охрана на джипе, ты на крутом «лексусе»…

            - Чему ты удивляешься? Сам ведь предрекал, что «мерсы» и «кадиллаки» появятся у меня в ближайшем будущем. Вот они у меня и появились.

            - Когда я такое предрекал?

            - Когда с Лариской меня знакомил.

            - Точно, было дело, - вспомнил Вячик и оживился: - А знаешь, что Лариска учудила? Какую свинью она подсунула своему любимому Винни-Пуху? Три недели назад сразу тройню ему родила, причём одних девчонок. 

            Я знал, что Лариска родила. Мы с её Винни-Вовчиком поддерживали дружеские и деловые отношения: два месяца назад даже стали совладельцами банка - того самого банка, в котором я раньше работал оператором. Да, Лариска была в своём репертуаре, даже в таком чисто женском деле продемонстрировала свои бойцовские качества – осчастливила супруга тройней. Я знал, что она хотела девочку, а Винни-Вовчик – мальчика. Вот, наверное, в силу своей природной вредности, Ларимон и родила ему трёх девиц сразу. Эх, Лариска, Лариска!    

            - Ты работаешь вместе с её мужем? – удивлённо хихикнул Вячик, когда узнал, что я в курсе всех последних «проделок» Лариски. – Высокие отношения!

            - Отношения дружеские, Вовка нормальный парень. Более того, я ему очень благодарен за то, что он отбил у меня Лариску.

            - Значит, у тебя появилась новая зазноба? – догадался Вячик. – Женился?

            - Женился. А у тебя как дела на личном фронте?

            С лица Вячика сползла улыбка, и он пессимистично вздохнул:

- Да какие у меня дела: жена и ребёнок, а ещё работа, работа и ещё раз работа, ну её к дьяволу. Короче, жисть моя – жестянка!

Я даже засмеялся:

- И у меня почти то же самое: жена, скоро будет ребёнок и есть ещё работа, работа, и ещё раз работа. Только в отличие от тебя, мне моя работа нравится, и я работаю с удовольствием.

- Конечно, ведь ты у нас банкиром заделался, - ответил Вячик и горько усмехнулся: – Если бы я стал банкиром и ездил на такой машине, то тоже работал бы с удовольствием.

- Если бы я работал банкиром, то умер бы от тоски. У меня работа гораздо интереснее.

- Не понял, ты что, не банкир? – дружище Вячик в очередной раз изволил удивиться. – Чем же ты тогда занимаешься?

- Внедряю в жизнь разные оригинальные и нестандартные идеи.

- Это какие же?

Шоссе Энтузиастов пестрело плакатами и билбордами самой разнообразной рекламы. Среди прочих, здесь были установлены и рекламные билборды «Салюта». Мы как раз проезжали мимо одного из них.

- Вон моя самая первая идея, - довольно хихикнул я, кивнув на разноцветный щит.

На переднем плане рекламы был изображён усатый красногвардеец в своеобразном головном уборе, одновременно напоминающем и будёновку, и танкистский шлемофон. Мужественный защитник революции указывал пальцем на всяк смотрящего, а из его полуоткрытого рта проистекал написанный большими буквами лозунг: «Будь современным! Купи русский танк!» 

- Значит, это ты танками торгуешь?! – воскликнул Вячик. – Обалдеть! И это Фитиль - тихоня и скромняга из нашего класса! А шуму этот тихоня сколько наделал! Какие разговоры были по поводу этих самых танков! И что удивительно: нашлись идиоты, которые стали эти танки покупать!

- Позволь с тобой не согласится. Идиотизм и богатство - очень редко сочетающиеся понятия. А танк способен купить только очень состоятельный человек. Дело не в идиотизме.

- А в чём же?

- Как сейчас принято говорить: реклама – двигатель торговли. И это изречение правильно. Удачная реклама – и человек, подчиняясь всеобщему ажиотажу, выложит деньги за то, что ему абсолютно не нужно. При этом ещё значительную роль играет престиж: «У моего кореша появилось нечто новенькое и оригинальное. А я что, хуже его? Или у меня меньше денег? И я не поскуплюсь, тоже куплю себе что-нибудь этакое». Почему ребята с большие кошельками транжирят деньги на постройку безразмерных особняков с сотней комнат? Не потому ведь, что им нужен такой громадный дом, а потому что - престижно! А членство в элитных клубах? А посещение баснословно дорогих ресторанов? Ту же самую еду такого же качества можно съесть и в обычном недорогом ресторане. Но, престиж – и «сливки общества» идут туда, где дороже. Престиж – и они ради этого престижа будут бросать деньги на ветер. Вот таких господ я и заставил поверить, что  персональный танк им необходим до зарезу. Именно для них и родилась идея «новорусских казаков».

            - Кто же тебя на такое надоумил? – поинтересовался Вячик.    

- Хочешь – верь, хочешь – не верь, сам до этого додумался, - с гордостью ответил я, но тут же сознался: - Правда, додумался совершенно случайно. Чисто бредовая идея, которую я произнёс вслух в удачном месте и при нужных людях. А это идея взяла и заработала. Я даже сам не ожидал.

- Лихо, - задумчиво произнёс Вячик. – Хотя моральный аспект твоей идеи не совсем приличен. Всё-таки, танк – это оружие.

            - Оружие, - согласился я. – И сейчас тысячи единиц этого оружия находятся в частной собственности. Ну и что? Массмедиа хоть раз известили нас, что частный танк стал причиной гибели человека? Не было такого случая! Потому что танки продаются без снарядов и даже без пушечного затвора. Да, это оружие! Но оно не стреляет. Это тигры, но без зубов и когтей. Поэтому нож в руках ночного грабителя гораздо опаснее, чем танк в частных руках.  

- Но если этот танк выедет на улицу?

- Ежегодно под колёсами машин гибнет тысяч тридцать наших сограждан, но ни один из них не погиб под гусеницами танка. Потому что ездить на танке позволено только в своих частных владениях. Вот почему почти все проданные в частные руки танки смирненько пылятся в гаражах своих владельцев или ржавеют возле их особня­ков. Так что от моей торговли танками пока одни плюсы.

- Эти плюсы только для тебя и для твоей фирмы, - усмехнулся Вячик. – А для богатеньких буратин купивших танки, твой плюс - это минус, потеря денег. Ты их просто «нагрел», «обул», «лохонул».

- Позволь с тобой не согласиться. Я их не «лохонул»: я им предлагал купить не кота в мешке, а танки. И эти танки им продал. По-моему, всё честно. А на счёт плюсов и минусов… Ясное дело, мне эта торговля очень выгодна. Но она выгодна и государственному бюджету, которому с каждой продажи я плачу налог. Также такие продажи выгодны оборонной промышленности – основную часть прибыли получила всё-таки она. Кроме этого, танки не разобраны на металлолом и не проданы по бросовым ценам за границу, то есть, металл остался в нашей стране. Что же касается богатеньких буратин, то они уплатили за танки не самые последние свои деньги и, надеюсь, сильно не обеднели, кроме того, они поддержали родную державу, проявили свой патриотизм. И ещё один плюс для меня и для «Салюта» – вырученные от торговли танками деньги позволили воплотить в жизнь следующую мою идею.

- Очень любопытно, какую? – Вячик заёрзал на сиденье, усаживаясь поудобнее. – Давай рассказывай. Или это секрет?

- Сейчас об этом секрете можно прочитать в любой газете. И ты о нём наверняка читал или слышал – речь идёт о создании во льдах Арктики двух посёлков.

- Конечно, слышал и сам читал, - удивлённо воскликнул Вячик. – Экскурсионное посещение Северного полюса – это тоже твоя работа?

- Моя, - кивнул я. – Идея была проста до безобразия, и казалось абсурдной, но мне удалось её реализовать. У Северного флота я купил за бесценок корабли-доходяги, зафрахтовал на один рейс атомный ледокол и в летний период отправил эту эскадру на север. Ледокол завёл корабли в район Северного полюса и вернулся в порт. По рекомендациям учёных и бывалых северных мореходов мою флотилию вморозили в лёд таким образом, чтобы суда не были повреждены. Так образовались два самых северных на Земле посёлка с домами-кораблями. Посёлки мы оборудовали ветровой электростанцией и аэродромом, произвели капитальный ремонт помещений наших домиков. Первый посёлок был оборудован для туристов. 

- И что, есть клиенты?

- Отбоя нет. Едва мы только запустили через Интернет рекламу, как сразу стали поступать заявки от желающих. Ты не представляешь, сколько в мире любителей экзотики. Люди любят не только тёплые океанские пляжи, но и хотят побывать на суровом севере, почувствовать себя Нансеном или Амундсеном. И вот к их услугам тёплые комфортабельные номера-каюты в ледяной пустыне Северного Ледовитого океана, лыжи, снегоходы, мотонарты, вездеходы и даже собачьи упряжки. В хорошую погоду работники нашего «дома отдыха» проводят четырёхдневные экскурсии по Северному полюсу. Отдыхающим нравится, даже две пары молодых американцев и одна норвежцев справляли у нас бракосочетание и проводили медовый месяц. 

- А второй посёлок, как я слышал, у вас для туристов иного сорта, - усмехнулся Вячик. – Для покойников. Тоже пользуется успехом?

- Пользуется. Мы запустили рекламу о новом виде захоронений, и многие богатые иностранцы решили не тлеть в земле, а покоиться в холодной каюте-усыпальнице. А для  родственников покойного в такой каюте установлена видеокамера – при желании можно увидеть своего усопшего близкого через Интернет. Если такими же темпами, как сейчас, наш посёлок-мавзолей будет заполняться клиентами, то скоро придётся строить новый.

- Представляю, сколько ты отгребаешь денег от реализации этой своей заморочки, - завистливо вздохнул Вячик. 

Я улыбнулся:

– Хватает и мне на жизнь, и на хорошую зарплату сотрудникам, и на реализацию других идей.

- Ещё идеи? Давай, Серёга, колись уж до конца.

- Когда стала появляться прибыль после эксплуатации северных посёлков, я вложил деньги в производство опреснительных установок.

- А на фига они тебе понадобились?

- Для продажи в южные страны, где светит жаркое солнце, есть много нефти, очень-очень много денег, соленое море и большая нехватка пресной воды. 

- Так ведь уже существуют опреснители. Американцы, кажется, делают.

- Делают, и не только американцы. Импортных опреснителей много. Но наши опреснители работают совсем не так, как заграничные. Ты знаешь, что высоко в горах вода кипит при температуре ниже ста градусов?

- Это любой двоечник знает. А у меня по физике все-таки пять баллов было, - вспомнил былое Вячик. – Атмосферное давление вверху ниже, чем у земли, вот вода и закипает в горах при температурах меньших, чем сто градусов. Ну и что?

- А то, что один наш русский аспирант применил это свойство воды при разработке нового опреснителя: из бака с морской водой откачивается воздух и вода закипает не при ста, а при температуре 50-60 градусов. Образующийся пар поступает в охлаждающие конденсаторы и пресная вода готова – бери и пользуйся. Ясное дело, для нашего климата такой опреснитель мало пригоден. Поэтому  изобретение аспиранта никого не заинтересовало. Мне же оно понравилось. Я помог автору запатентовать его метод и мы совместно наладили  выпуск таких установок для стран с жарким климатом, - там они работают почти без затрат энергии.

- Берут?

- Ещё как берут! Наши опреснители лучше иностранных по всем параметрам: гораздо производительнее и в сотни раз экономичнее.

Вячик помолчал, затем спросил:

- А какие ещё идеи?

- Самые нетипичные и сумасбродные, - рассмеялся я. – Параллельно с началом производства опреснителей, я купил под Ростовом несколько стволов старых шахт, уже подлежащих закрытию. Стволы глубокие и широкие - глубиной свыше километра и диаметром шесть-восемь метров. По моему заказу шахтёры эти стволы подремон­ти­ровали и загерметезировали. Затем по согласованию с высоким областным началь­ством городские нечистоты стали сбрасываться в эти стволы.

Я оторвал взгляд от дороги и посмотрел на реакцию Вячика. Его лицо выражало такое недоумение, что я не выдержал и рассмеялся.   

- Зачем? – спросил он. – Ты стал защитником экологии? Решил очищать поверхность Земли от дерьма, загрязняя её глубины? Ты чего, Серёга? Тебе деньги девать некуда?

- Сбрасывая дерьмо в стволы, мы действительно решаем экологические проблемы областного масштаба. Но и не только их! Когда каждый из стволов заполняется на треть, в него сбрасываются специальные химикаты – ускорители реакции. Их по заказу «Салюта» сумели разработать наши учёные. Эти химикаты мы назвали экодрожжами. Экодрожжи и тёплая температура на шахтной глубине делают своё дело – начинается бурная химическая реакция. Разлагаясь, нечистоты обильно выделяют метан, которым мы теперь снабжаем котельные окрестных населённых пунктов и даже небольшие заводы.

- Добыча газа?

- Да. После лабораторных испытаний, мы запустили искусственную добычу газа в Ростовской области и утёрли нос нашим критикам. Даже заключили контракты с несколькими регионами Испании и Израиля на поставку им экодрожжей. И уже проявляют интерес к таким поставкам некоторые другие страны.

- Ну, Фитиль, ты даёшь. Я прямо горжусь знакомством с тобой, - изрёк Вячик, и с лукавством спросил: - Слушай, Серёга, на днях в космос спутник запустили с покойным миллиардером на борту, это случаем не твоя работа?

- Моя, - ответил я чистую правду.

- Врёшь, - почти шёпотом произнёс потрясённый Вячик.

- Хочешь – верь, хочешь – проверь, учредителем данного проекта является «Салют» - это в любом СМИ написано. Мы стали вкладывать деньги в развитие долгосрочной российской космической программы, но наших капиталов для этого явно маловато. Вот и возникла идея о предоставлении ритуальных услуг сверхбогатым клиентам, – впервые в истории человечества захоронение вне Земли на межорбитальной станции, гарантия полного сохранения останков в условиях невесомости! Как тебе, такая рекламка? Среди пожилых миллиардеров нашлось несколько оригиналов, которые уплатили ну просто очень большие деньги, чтобы после смерти носиться на спутнике над планетой – дорого, зато экстравагантно! Вот что значит для богатого человека престиж! На эти деньги и создана космическая станция «Саркофаг». Три дня назад первого покойного миллиардера доставили туда. Нам это очень выгодно: теперь есть средства на продолжение долгосрочных научных программ, а также создана новая космическая станция. Ведь мы ее используем не только для хранения богатых покойников, но и для других целей.

-  Каких?

- Мы её используем как дополнительный ретранслятор теле и радиосвязи. Кроме этого, космонавты, обслуживающие станцию, будут выполнять эксперименты по нашим новым проектам. 

- Например?

- Например, эксперименты, связанные с проблемой поиска альтернативных источников энергии. Все знают о существовании электрического поля у Земли. Между нижним краем атмосферы Земли и разряженным воздухом ионосферы разность потенциалов изменяется в тысячи вольт. Научившись инициировать токовый разряд между границами нашей атмосферы можно получить громадную электрическую дугу колоссальной мощности. А если такую молнию инициировать в заданной точке,  в заданное время и перехватить её молниеприёмником?! Достаточно будет всего лишь десяток электростанций подобного типа, чтоб снабжать электроэнергией весь земной шар. Представляешь?!

- Представляю, - кивнул головой Вячик и посмотрел на меня красноречивым взглядом, выражающим известное изречение: «Братва, шизуха косит наши ряды». – Я всё представляю, кроме одного – зачем это тебе нужно? Ну, пошла у тебя масть с продажей танков – повезло! Получил ты приличные бабки, ну и остановись, уйди в тень, живи в своё удовольствие! Зачем деньги вкладывать в другие бредовые идеи? На кой черт так рисковать? Ведь можно элементарно обанкротиться. Нужны тебе шахты Ростова с экодрожжами, Северный полюс, космос и все эти научные эксперименты? Зачем тебе работать вообще, если ты и так уже обладаешь огромными деньгами?

Я промолчал. Зачем мне всё это, если я и так богат? Этот вопрос не раз мне задавала Лена, когда я заполночь приходил с работы или неделями торчал в командировках.

- Если бы мне вдруг улыбнулась фортуна и преподнесла чемодан с деньгами, - продолжал говорить Вячик, - я бы немедленно ушёл на заслуженный, или пусть незаслуженный, отдых и прожил бы эту жизнь в развлечениях и удовольствиях. Вино, шашлыки, женщины…

- Вся жизнь в развлечениях - это скучно, - ответил я. Видя, что Вячик не согласен со мной, стал развивать свою мысль: – Шезлонг у тёплого моря, в одной руке бокал с шампанским, другая гладит ляжку очередной блондинки, шатенки, брюнетки – всё это интересно и приятно неделю, месяц, год. А потом? Что потом, Вячик? А потом наступает скука, и человека начинают мучить тоска и хандра. Пропадает вкус и интерес к жизни, появляется разочарованность, от которой многие ищут спасение в пьянстве, наркотиках, суициде, наконец. Почему? Потому что скучно, нет цели в жизни. Об этой проблеме здорово написал Джек Лондон. Помнишь, его «Мартина Идена»? Бедный, частенько голодающий Мартин хочет стать маститым писателем, мечтает о славе и богатстве. Пашет, как папа Карло, над своими рассказами и повестями, стремясь осуществить свою мечту. А она взяла и осуществилась! У него появились деньги, слава, поклонники, но не стало цели в жизни, – он достиг, чего хотел. Ему стало невыносимо скучно, наступило разочарование от этой удавшейся жизни, и одной прекрасной ночью он открыл иллюминатор своей каюты и прыгнул с борта парохода в океанскую пучину.      

- Кошмарная история, - хмыкнул Вячик. – Но нам - большинству людей, живущих на просторах бывшего СССР, суицид от богатства и скуки не грозит. У нас забот выше крыши – вкалываем, как лошади, и копейки за это получаем. Так что суициды у нашего народа не от скуки и праздности, а от скотской жизни. Или, может, я не прав?

Я знал, что Вячик прав. Поэтому промолчал. С минуту мы молча катили по шоссе,  рассматривая летящий под колёса асфальт. 

- Значит ты, Серёга, опасаешься рехнуться от скуки. Поэтому и работаешь? – решил развивать затронутую тему Вячик.

- Дело не в скуке, - я задумался: стоит говорить или нет, потом всё-таки сказал: - Понимаешь, Вячик, пусть это и прозвучит высокопарно, но я не хочу, чтобы мои соотечественники жили по-скотски и завистливо смотрели на благополучный Запад. Я хочу, чтобы Запад завистливо смотрел на нас. Я не хочу, чтобы наше население сокращалось, чтобы наши территории использовались в качестве сырьевых придатков и  были свалкой для радиоактивных отходов. Я не хочу, чтобы уничтожалась наша наука, чтобы цвет нашей интеллигенции выезжал за рубеж, работал на импортную цивилизацию и растворялся в ней. Пусть они трудятся в нашей стране и на нашу страну, на её будущее. А я их буду финансировать.

- А финансов для этого тебе хватит? – с ехидцей поинтересовался Вячик.

- Чтобы финансов хватало, я и работаю, - с такой же ехидцей ответил я ему. – Не мечтаю о чемодане с деньгами и заслуженном или незаслуженном пожизненном отдыхе.

- Уже и помечтать нельзя, - хмыкнул Вячик. – Всё, Серёга, тормози, а то мимо пронесёшься. Вон она - металлобаза. 

Я остановился у блестящих створок ворот и глянул на Вячика. Он тоже смотрел на меня:

- Слышь, Серёга, твой «Салют» металл не интересует? Могу оказать помощь при покупке. Я любой металл и цены на него досконально знаю. Знаю где и какие скидки можно получить. На металле уже не одну собаку съел.

- Видать, хреновато здесь тебя платят, Вячик, если ты уже начал собаками питаться, - пошутил я. – А нам в «Салюте» как раз консультант по металлу нужен. Пойдёшь?

Его глаза сверкнули радостью. Стараясь не выказывать этого, дружище Вячик надулся, как индюк, и сказал:

- Ну, если ты настаиваешь… А я по твоим глазам вижу, что тебе очень необходим спец-металлист. Короче, я согласен. Какие условия?

  Я достал из бардачка рекламный проспект «Салюта» и вручил его Вячику:

- Об условиях поговорим завтра у меня в офисе в девять часов утра. Здесь найдёшь его адрес и телефоны.

- Идёт, - кивнул Вячик и улыбнулся: – Сказку о трёх братьях и об удаче помнишь?

- Помню.

- Может, сегодняшняя встреча с тобой случилась неспроста? Может, и я дождался свою удачу, которую столько ждал?

- Будет и на твоей улице праздник, - заверил я Вячика.

Мы пожали руки и он заспешил на работу, а я развернул «лексус» и помчался назад. За мной, как приклеенный, следовал чёрный «Мицубиси».