* * *

С танцевальной площадки в наш кабинет мы вернулись разгорячёнными и возбуждёнными. Лариска бухнулась на стул и заявила:

- Я проголодалась.

- Какие проблемы, - вытирая платочком потное лицо, Вовчик подал знак официанту.

Мы сделали повторный заказ: фирменное рыбное блюдо из лосося и белое вино к нему. Красное мясо исходило янтарными капельками жира и таким ароматом, что не только Лариска, а и мы все с удовольствием накинулись на еду.

Набив брюшко и попивая вино, Лариска отпустила пару плоских шуточек насчёт профессиональных достоинств ресторанных музыкантов, и они вместе с Леной занялись обсуждением экстравагантного наряда солистки. Мы же с Вовчиком заговорили на другую тему.   

- Серёжа, у меня так вышло, - сказал он, - как в той присказке: на работе говорим об отдыхе, на отдыхе – о работе. Приехал отдыхать, а пришлось проворачивать сделку. Причём самую крупную в жизни. Спасибо, что ты выручил. У меня есть ещё несколько перспективных идей, которые, может быть, заинтересуют и тебя. Поговорим?

- Запросто!

- Один из моих банковских клиентов даже больше, чем настоящий полковник – он самый настоящий генерал-майор. И вот этот генерал хочет продавать за рубеж танки.

- Ну и что? – без особого интереса спросил я. – Сейчас все кому не лень торгуют оружием.

- Эти танки старые. Он их хочет списывать и продавать на металлолом.

- Что, совсем никудышные? Наверное, ещё те тридцать четвёрки, что с Гитлером в отечественную сражались?

- Да нет, современные танки.

- Так если это современные танки, их же можно отремонтировать и эксплуатировать? – задавая этот ребяческий вопрос, я позабыл, что должен разыгрывать из себя крупного воротилу-бизнесмена современного образца.

 Вовчик удивлённо глянул на меня и пожал плечами:

- Зачем же их ремонтировать генералу? Наоборот, он хочет побыстрее добить эти танки до полной непригодности и продать как металлолом, а с этого заработать. Это же золотое дно!

Ну да, ясно, как божий день! Доломал, списал, продал, а вырученные деньги положил в заграничный банк. И это сейчас называется не воровство, а бизнес! Можно даже сказать, легальный. Действительно, золотое дно!

            - И ты хочешь заняться продажей металлолома за границу? Генералу помочь?  

- Естественно, хочу, - оживился Вовчик. – У него-то самого ума, чтобы всё это провернуть не хватит – что с него взять, с генерала. Только - металл! Вот он и хочет, чтобы за него кто-нибудь занялся этой темой. А у меня, я думаю, получится. Буду иметь с этого свою копейку. Но для больших оборотов нужен хороший стартовый капитал. Так что, если хочешь, можем попробовать вместе.

Я помолчал. Затем заглянул в глаза Вовчику и сказал:

- Ну, с генерала спрос маленький – армейский человек. Тут всё понятно - есть такая профессия: Родину расхищать! Ну, а лично тебе, Вова, не жалко, что ещё годную технику раскурочат и за бесценок продадут по цене металлолома? А ведь наши танки до недавнего времени считались самыми лучшими в мире.

Вовчик опустил голову и сделал вид, что ему стыдно. Хотя из последующей фразы я понял, что его действительно мучает совесть.

- Жалко, - произнёс он. – Очень жалко. Ну, так если не я продам, генерал другого найдёт посредника и всё равно продаст – никто ему не помешает. Вывоз любого мало-мальски ценного сырья за рубеж сейчас самый выгодный новорусский бизнес. И об этом все прекрасно знают. И ты это сам прекрасно знаешь.

Я кивнул: мол, знаю.

- Ну, так как? - спросил Вовчик после минутной паузы. – Хочешь участвовать?

- Прости, Володя, не хочу.

 * * *

Из ресторана мы вышли в половине двенадцатого. Подвыпившая Лариска громко смеялась, норовила поцеловать низенького Вовчика в лысину и приставала ко мне с вопросом:

- Ну, как он тебе?

- Уймись, прилипала, - осаживал её Вовчик, вытирая со лба помаду. – Не приставай. Давай, садись в машину.

Мы усадили Лариску в такси, и Славик отдал ей букет роз.

- Спасибо за приятный вечер, - сказал я напоследок Вовчику и мы пожали друг другу руки. – Теперь мы с Еленой приглашаем вас в…

- К сожалению, мы завтра улетаем, - развёл ручками Вовчик. – Сегодня уже пятница, за воскресенье мне надо подготовить кое-какие документы для работы, в понедельник я должен быть в банке. А вы когда будете уезжать?

Задавая этот вопрос, он смотрел на нас с Еленой.

            - Мы… Я пока никуда не собираюсь, - ответил я уклончиво.

Он сел рядом с Лариской и такси умчалось в гостиницу. А мы сели в «Хонду»: Славик за руль, рядом с ним – Игорь, я и Лена – сзади. Славик вопросительно посмотрел на меня – куда ехать?

- Может, зайдём ещё куда-нибудь, посидим? – спросил я у Елены.

- Что ты, поздно уже. Мама волнуется. Лучше в другой раз.   

Мы помчались по городу. В темноте машины я взял Лену за руку и придвинулся к ней поближе. Мне очень хотелось обнять её, но сделать это я так и не решился. На уже знакомом перекрёстке Славик остановился:

- Здесь, или подъедем ко двору?

- Здесь, - ответил я. Мне очень хотелось побыть с Леной хоть несколько минут наедине. - Ребята, я Леночку сам проведу.

Мы вышли из машины и пошли пустынной улицей. Где-то рядом залаяла собака, не злобно, а так, для порядка. Над морем висела полная луна, заливала всё вокруг неярким сумеречным светом, до самого горизонта  выстелив серебристую дорожку, слегка дрожащую на морской глади. У калитки Лена остановилась:

- Вот мы и пришли. Спасибо, что проводил.

Я посмотрел на окна небольшого кирпичного домика. В одном из них за шторой горел свет. Лена обернулась, тоже посмотрела на окно и сказала:

- Мама не спит, меня ждёт, волнуется. Извини, но на чашку чая я тебя не приглашу... сегодня.

Сегодня не пригласит, но когда же? Когда?

- Когда же пригласишь? – затаив дыхание, спросил я.

- Ты этого хочешь? - на её губках заиграла дразнящая улыбка, в которой были и  обещание, и ожидание, и загадка.

Серо-молочный лунный свет падал на её лицо, скользил по золотым волосам, и Елена сейчас казалась нереальной, прозрачной, волшебной, таинственной - как фея из сказки. И от этого была ещё прекрасней, ещё желанней. Я стоял околдованный её красотой и молчал. Мог ли я подумать ещё вчера, что сегодня встречу такую девушку? Мог ли я предположить, что меня она пригласит к себе домой?

- Ты этого хочешь? - повторила она.

- Леночка, - жалобно простонал я, выходя из столбняка. Если бы не розы, которые были у меня в руках, я бы не удержался и обнял её. - Леночка, не мучай меня. Разве ты не видишь, как я к тебе... как я тебя...

Её руки легли мне на плечи. Губы коснулись моих губ и подарили такой опьяняющий поцелуй, что я от восторга чуть не потерял сознание. Как в замечательном сне, услышал её сказочный шёпот:

- Завтра мама заступает на дежурство. Она у меня в санатории работает. Вся ночь будет наша.

- Леночка, моя Леночка, - как в бреду, зашептал я, ища губами её губы.

Но она засмеялась, отпрянула, выхватила у меня цветы и исчезла за калиткой. А я ещё долго стоял у забора и смотрел на её окна.

- Что с тобой, шеф? - спросил Славик, когда я появился у "Хонды". – Сам бледный, а глаза горят, как фары автомобильные. Случилось что-нибудь?

- Всё в полном порядке, - я дружески хлопнул по плечу своего охранника. – А видок у меня от настроения такой.

- А какое у тебя настроение?

- Во! - я выставил вперёд руку с поднятым вверх большим пальцем и рассмеялся.

На ночных улицах не было машин, и через десять минут мы уже были у гостиницы. В вестибюле я нос к носу столкнулся с девушкой, которую облюбовал вчера в стрип-клубе.

- Привет, гроссмейстер, - окликнула она меня. - Что же ты удрал вчера?

Ну да, так я тебе всё и доложу-расскажу, почему удрал!

- Эх, Эллочка, - мне было радостно и я говорил шутливым тоном. – Дел невпроворот! Всё к турниру готовлюсь, прости.

- Может, выкроишь сейчас часик? - она подмигнула. - Пару бы партий сгоняли в шашки, или как их там... шахматы. Получишь океан удовольствия.

"Эллочка, - подумал я. - На фиг ты мне сдалась вместе со своим океаном, если у меня теперь есть Лена. Разве можно променять её на табун таких, как ты?". Вслух же сказал:

- Ты прости меня, любимая. Но как раз сегодня слово тренеру дал не получать до соревнований не то что океана - чайной ложки удовольствия.

Спать мне не хотелось. Я поворочался с боку на бок, затем встал и подошёл к окну. Луна на небе яркой тарелкой скользила между облаками, поливала море и землю серебром. Я долго улыбался ей счастливой улыбкой, вспоминая последнюю фразу Елены.

Вся ночь будет наша! Неожиданно сквозь радость и восторг в голову одна за другой прорвались чёрные мысли. Они, словно острым ножом, кольнули разомлевшее от любви сердце и сразу испортили настроение. Вдруг я у Лены не первый? Вдруг, когда мама уходила на свои ночные дежурства, мою Лену уже кто-то навещал? Слишком быстро, после первого же дня знакомства, она дала понять, что не возражает провести со мной ночь. Несколько минут я терзался этими мыслями, но затем мне удалось унять их.

«Что с того, что я у неё не первый? – стал убеждать я себя, стараясь побыстрее извлечь из сердца занозу ревности. - Что за старорежимные предрассудки! Канули в лету, прошли уже те времена, когда после первой брачной ночи гостям свадьбы демонстрировали простыню с пятнами крови – флаг девственности, свидетельство целомудренности и непорочности невесты. Всё это уже древний анахронизм! Сейчас совсем другие времена, совсем другие понятия. И ни у кого не вызывает особого удивления школьница, в свои четырнадцать испытавшая всю «прелесть» аборта. Так почему у Лены не могло никого быть? Очень даже могло! Наверняка за такой красавицей приударяла и домогалась её стая поклонников и ухажёров. Но всё это в прошлом! Теперь у неё есть я! Только я один! А всех поклонников и ухажёров растопчу, покалечу, порву на куски!» 

 Выступив перед самим собой со столь убедительной речью, я быстро придушил, выкинул из головы и забыл мучавшие меня мысли.

- Вся ночь будет наша, - напомнил я блистательной луне, наконец, ныряя под одеяло.