* * *

 Выпив на брудершафт с администратором, а затем и с дирижёром, я отключился. Но ненадолго. Когда подвыпивший трубач заиграл армейский «подъём», я проснулся и потребовал привести мою лошадку.

- По коням! - скомандовал я, порываясь подняться со стула.   

- Шеф, давай на чём-нибудь другом покатаемся, - предложил Славик, рассчитывая увести меня в гостиницу. – Лошади – это уже не современно. Лучше прокатимся на автомобиле.

- Отличная идея! - ответил я. – Пусть мой конь отдыхает. Мы будем кататься на корабле. Где здесь можно купить пароход?

Последующее праздничное пиршество продолжилось без виновника торжества, так как я приказал везти себя к какому-нибудь причалу, чтобы купить пароход. За покупкой мы отправились на милицейской «Ниве», в которой я опять заснул. Воспользовавшись благоприятным моментом, секьюрити благополучно доставили меня в гостиницу. А когда затаскивали в номер, я опять «включился»:

- Где мы? Уже на пароходе? Хочу на капитанский мостик!   

- Вот капитанский мостик, - сказал Славик, вытаскивая меня на балкон.

- Тогда свистать всех наверх, - распорядился я. – А где Лариска? Без неё я в плаванье не отправлюсь.

- Лариса-а, - призывно закричал я в звёздное небо и в чёрную морскую даль.

Когда я повторил свой клич с десяток раз, на соседних балконах появились жильцы и попросили меня успокоиться. Игнорируя просьбы слушателей, я продолжал упорно кричать: «Лариса!». Попытки Славика и Игоря увести меня с балкона тоже ни к чему не привели: я им заявил, что завтра же уволю их, если они дотронутся до меня хоть пальцем, а о рукоприкладстве своей охраны немедленно сообщу руководству «Ильи Муромца». С ослиным упрямством я вцепился в балконные перила и продолжал услаждать слух жильцов гостиницы своими ночными серенадами: «Ларимон! Вернись! Я всё прощу!». На этот зов в наш номер явился милицейский капитан. Он козырнул мне, извинился за беспокойство и сказал:

- Я понимаю, у Вас сегодня праздник. Но, пожалуйста, ведите себя потише, так как уже ночь и некоторые постояльцы хотят спать.

В ответ я достал из пиджака бумажник и поинтересовался, как его зовут.

- Георгий, - ответил капитан, зачарованно уставясь на мои руки. – Но можно просто Жора.

- Вот что, Жора, - сказал я ему. – Больше я кричать не буду. Но если ты мент, арестуй Винни-Пуха и приведи ко мне Ларису. А я тебе за это уплачу.

- Сделаем, - пообещал Жора и исчез за дверью.

Снова в номере он появился через десять минут. Всё это время я молча стоял на своём капитанском мостике, то есть на балконе и, не поддаваясь уговорам Славика лечь спать, ждал ушедшего на задание милиционера. Заскочив в гостиную, Жора отрапортовал, что сейчас взвод омоновцев прочесывает все прилегающие окрестности. Но, к сожалению, пока не обнаружено ни одного Винни-Пуха и ни одного Пятачка. Зато он - Жора привёл Ларису. И не одну, а сразу двух: одну - беленькую, другую – чёрненькую. Ещё он сказал, что час назад мог бы привести Ларисок и побольше, но сейчас все остальные Ларисы уже заняты. Я пьяным взглядом долго рассматривал двух девиц, а потом сказал, что той, которая нужна, среди них нет. Но капитан не растерялся и поклялся завтра вечером привести в мой номер десяток девушек по имени Лариса. Наверняка среди них окажется нужная.

- Завтра мне не надо, - ответил я Жоре. - Завтра я и сам её найду, а Винни-Пуху самолично набью морду.

На заявление о завтрашней расправе над Винни-Пухом он никак не отреагировал. Зато, услышав, что в его услугах по доставке Ларис я больше не нуждаюсь, Жора огорчился и сказал:

- Я очень старался. Мне столько пришлось помотаться по городу, чтоб найти этих двух Ларис. Даже дежурство пришлось забросить. Так что, за мои старания хорошо бы...

Хоть я был и очень пьян, но понял, чего он хочет. В бумажнике денег уже не оказалось. Пустыми оказались и мои карманы – всю наличность я раздал участникам карнавала. Тогда я вспомнил, что у меня ещё есть пакет с жетонами казино и с возгласом: - «Во, блин! Гоблин! Да, блин! На, блин!» высыпал половину пакета в фуражку Жоры. Капитан принял презент, раскланялся и с фуражкой в руке ретировался на своё дежурство. А я остался грустить на балконе, к счастью, молча.