В этот раз Эрик не стал уводить планетолет, а, свесив с краев "тарелки" какой-то балахон, превратил ее в шатер, сверкающий на солнце металлическим куполом. Итий был направлен в крепость, с важной исторической миссией. Он должен был объявлять царю волю "богов": скопившимся под Троей племенам надлежало двинуться в Гиперборею. Что было необходимо для спасения Трои от разорительного нашествия беженцев. Ранним утром Итий вернулся и заявил, что народ желает видеть Бога, прежде чем двинутся в неведомый ему путь. Эрик решил, что выполнить законное желание народа, и выйти к нему из шатра должен был я. В исполнении обязанностей господа Бога, я повиновался. "Один?!" – единственное, что сумел произнести я, увидав возле шатра вместо ожидаемых мною народных толп, лишь одного, старого, как дерьмо мамонта, человека. "Один!!!" – вторил мне дряблый старик, уверенно стукнув себя кулаком в грудь. Обескураженный и растерянный, я развернулся и ушел. Эрик просто сиял от счастья. А причину своей радости он объяснил пониманием происхождения имени верховного Бога скандинавской мифологии. Теперь Один просто обязан был добраться до Скандинавии и примирить древнего северного бога добра – Тора, с не менее древним и не менее северным богом зла – Локки, объявив их обоих своими сыновьями. Посчитав на этом свою часть миссии выполненной, Эрик улетел, а Итий повез меня к побережью, следуя за будущим скандинавским богом, лихо управлявшим своим скакуном. Столпотворение на побережье ни шло, ни в какое сравнение с теми отдельными таборами, что мельтешили возле стен Трои. Это было людское море, все прибывавшее сюда от берегов далекого Египта. Оказалось, что с одной из первых волн этого нашествия, прибыл к берегам Трои и сам Ития, шедший сначала с Моисеем (когда и выучил "странный язык" двух "странных пророков"), а затем купивший (обменом на коня) небольшой парусник. В битве при Милете он потерял свой корабль, и далее добирался до Трои уже посуху, на своей повозке. Теперь Ития, через Одина, направлял дальше поток египетских беженцев, мимо Дарданелл, вдоль побережья всей Европы, до берегов Дании и Швеции. Именно такой (самый простой) маршрут следования в Гиперборею я ему кратко обрисовал. Однако корабли Одина, а следом за ним и других предводителей, почему-то направились к югу, навстречу потоку новых африканских беженцев. До тех пор, пока вся наша разношерстная морская армада не осадила Милет.