Утомительное это занятие: ходить и упрашивать каждого встречного "Ну поговори немного со мною, а я тебе за это пакет из бумаги отдам, с буковками". И чем больше было это утомление, тем сильнее становилось желание узнать, что же такого ценного пытался донести до древнего троянца Зевс. Его мысль оказалась лаконична: "Нам известно о твоих устремлениях. Откажись от них или твоя сверхдержава падет". "Не нужно было быть богом, чтобы стращать троянца неминуемым падением его крепости" – думал я, засовывая ""божественное" послание предкам, обратно в пакет. Впрочем, и сам нужный троянец еще не был мною найден. Нужно было что-то менять в тактике его поисков. Первое, что пришло в голову, так это стремление процитировать что-нибудь из Гомера. К своему стыду, я не мог припомнить ни одной строки из Илиады. Но привлечь внимание толпы высоким стилем древнегреческой поэзии было просто необходимо. Без малейшего риска быть понятым кем не надо, и находясь под впечатлением инопланетной космогонии, я приступил к поэтическим импровизациям:

Муза, напомни с печалью о том, что могло иметь место,

Ежели бледная ликом Селена, ринувшись вниз, возжелает

Геи непрочный покров испытать, не заботясь о судьбах грядущих.

Грохот ужаснейший, после времен сотворения Мира,

Разом собой полонил весь высокий простор атмосферы планеты.

Магма, от недр всколыхнувшись, вращение вспять обратило,

И следом, силы магнето свою прекращали работу…

И что-то такое, в том же духе. Удивительно, но мои поэтические изыски действительно привлекли массовое внимание. И уже не я искал контакта с туземцами, а они следовали за мною. Толпа слушателей постоянно обновлялась, но постепенно в этой безликой массе я стал выделять некоторых, особо "ярких" индивидуумов, которые образовывали постоянную составляющую толпы. И на мой прямой вопрос: "Меня здесь кто-нибудь, вообще-то, понимает?" – один из них честно сознался, что НЕТ.