Баннер
 
   
 
     
 
 

Наши лидеры

 

TOP комментаторов

  • slivshin
    77 ( +89 )
  • Владимир Константинович
    42 ( +45 )
  • shadow
    33 ( +8 )
  • Тиа Мелик
    26 ( +51 )
  • sovin1
    20 ( +19 )
  • Соломон Ягодкин
    18 ( +3 )
  • gen
    12 ( +5 )
  • Макс мартини
    8 ( +16 )
  • Тамара Фёдоровна Москаленко
    6 ( +11 )
  • kanahin.aleksey1977
    4 ( +2 )

( Голосов: 4 )
Avatar
Нам пришлые не указ
12.11.2013 08:42
Автор: Анатолий Валевский

"Сказка ложь, да в ней намек!"

А. С. Пушкин

         Седые космы промозглого липкого тумана медленно плыли над рекой, лениво цепляясь за потемневшие ветви ракитника, свисающие с берега. Холодные крупные капли, срываясь с последних ещё не облетевших листьев, с приглушённым хлюпаньем падали в тёмную воду. Сквозь пелену тумана с той стороны, где находился противоположный берег, тускло просвечивали желтоватые пятна, и доносился невнятный приглушённый шум – вечерний город жил своей жизнью. Сейчас там готовились к гуляниям, особенно молодёжь. Ведь нынче готовились встречать Хэллоуин.

         А на этом берегу в полумраке накатившего осеннего вечера нахохлился старый промокший лес.

         В просторной яме у замшелых корней древнего дуба-великана тлел едва приметный костерок, вокруг которого уныло сгорбились три фигуры. Дымок от костра стелился над самой землёй и, придавленный туманом, постепенно растворялся в нём. Одна из фигур выпрямилась и, обернувшись в сторону реки, негромко позвала:

         - Эй, Федот, ты что застрял? Долго ещё тебя ждать?

         Голос принадлежал женщине непонятного возраста. Была она сухонькой, можно даже сказать несколько отощавшей, но на слегка вытянутом невыразительном лице выделялись живые глаза, в которых проблёскивал озорной огонёк.

         - Да иду уже, иду… - раздался приглушённый голос.

         На краю ямы появился мужик довольно крупных габаритов, который что-то нёс. Приблизившись к огню, он самодовольно продемонстрировал плетёную из прутьев вершу, до половины наполненную рыбой:

         - Я тут рыбца подловил малёхо. Ну, что б так, впустую не сидеть…

         - А кто ж потрошить-то будет?

Раздвинув толстые губищи в самодовольной ухмылке, мужик сообщил:

         - Так я уж того… всё сделал, ты, Кика, не переживай.

         Сноровисто соорудив из веток подпорки, он быстро нанизал на прутья тушки рыбин и, разместив их поближе к огню, устроился возле костра.

         - Да, Федот, в рыбном деле ты первый мастер, - одобрительно крякнул крепенький приземистый дедок. – Знамо дело, водяной.

         - А ты, дед Лёха, эвон как ловко со зверьём справляешься.

         Женщина перевела взгляд с одного на другого, усмехнулась и решительно заявила:

         - Ну, всё, хватит, а то ещё захвалите друг друга… забыли, чего собрались-то нынче?!

         - Забудешь тут, как же… - насупился дедок. – Мало того, что в наши края пришла эта ихняя цими… цини… ну, как её там?

         - Цивилизация, - глухо подсказал, молчавший до сих пор мужчина.

         - Вот-вот! – воскликнул дедок. – Так ещё и энти пришлые на нашу голову свалились, чтоб им пусто было! Ты мне, Емеля, скажи: нешто им в своих краях места мало?

         Молчун распрямил плечи и обвёл присутствующих задумчивым взглядом. Все замерли в ожидании. Домовой Емельян слыл рассудительным и слов понапрасну на ветер не бросал. К тому же обитал он в городе и первым узнавал о всяческих новшествах в мире людей. Правда и жена его – весёлая кикимора Кика тоже была городской, да только, как и любая женщина, далеко не глядела, а больше на мужа своего полагалось. Ну, так ведь оно испокон веков так повелось.

         - Я так скажу, - изрёк домовой. – Во всём люди виновны. Это они к нам пришлых-то приманили. Всё им иностранческое подавай, оттедова – из-за бугра, а своё исконно родное и в грош не ценят.

         Он замолк ненадолго, словно обдумывая свои слова. Водяной Федот украдкой перевернул одну из рыбин, чтоб не подгорела, и замер в ожидании продолжения. Дед Лёха вдруг шумно засопел, запустил лапищу в густую бороду и принялся там чего-то вычёсывать, но на него так шикнули, что он застыл без движения и только грозно вращал глазищами из-под косматых бровей.

         - У нас в городе прям беда, - снова подал голос Емельян. – Домовые уходят. В этих домах нынешних нам и укрыться-то негде: ни печей нет, ни банных пристроек – один лишь бетон, пластик да стекло…

         - Про стекло-то я знаю, - не утерпел дед Лёха. – А те двое других, они кто?

         - Не кто, а что, - поправила его Кика. – Это материал такой заместо камня и дерева. Ну, ты дед и темнота… одно слово – леший.

         - Мы тута в лесах академиев не кончали, - огрызнулся дедок. – Не то, что вы, городские…

         - Да ладно вам, - примирительно поднял руки Федот. – Нашли время для ссор. Пусть Емеля доскажет, куда домовые уходят и почему...

         - Чего уж тут досказывать, - пожал плечами Емельян. – Те домовые, которые посноровистее, переквалифицируются в автомобильные – там хоть есть где спрятаться…

         - Автомобили – это такие самодвижущиеся телеги, - торопливо пояснила Кика.

         Леший и водяной кивнули, мол, ясно и снова посмотрели на Емелю.

         - Ну, так вот, - продолжил он. – А остальные подались кто в глубинку, а кто и вовсе за тридевять земель. Краем уха слыхивал, будто Трифон Гаврилыч с Наиной Киевной туда же отправились…

         - Не, это я точно знаю, - возразил дед Лёха. – Горыныч со скуки забрался в свою тайную пещеру в Уральских горах и залёг в спячку. А Баба Яга подалась до лучших времён в Лукоморье – у неё тама дача есть, по соседству с кощеевой.

         - Ну, да, все в разбег, а мы тута сами с пришлыми разбирайся! – возмутился Федот. – У меня и русалки, хоть какой завалящей ни одной не осталось. Да и, правду сказать, люди-то реку так загадили всякими нечистотами, что и сам с опаской в воду вхожу.

         - Чего уж там, - шумно вздохнул дед Лёха. – В нашем лесу из леших, почитай, один я и остался. Слыхал, в Глухом бору ещё Никодим вроде бы обретается, да и то Аука сказывал, будто навострил он лыжи куда-то аж за Енисей, кажись…

         - Анчутка вон тоже куда-то запропастился. Ни слуху ни духу не слыхать об нём… эх, что делать-то теперь будем?

         Все притихли, вглядываясь в огонь тлеющего костерка, словно надеясь углядеть там ответы. Первой нарушила затянувшееся молчание Кика. Достав откуда-то из складок своей одежонки старенькое чесало, она принялась распушивать жидкие волосы и рассуждать:

         - Люди-то, конечно, нынче падки стали до ненашенского.

         - Они и раньше тоже того… - многозначительно проворчал леший. – Ишо от царевича Петра, почитай, началось.

         - Ну, то давно было, а я за нонешние времена речь веду, - возразила Кика. – Люди, они такие, поддаются влиянию. А энти, пришлые-то поприходили со своими заморскими празднествами. У них там всё с огнями разными, с весёлостями, музыка современная…

         - И фелерверки разноцветные, - вставил дед Лёха.

         - А чё, у нас вона тоже музыка есть! – напыжился Федот.

         - Ага, так ты сейчас молодёжь и проймёшь свирелями да гармошками, - возразил Емельян. – Закисли мы в своих древних традициях, ан время-то новое уж накатило. Нужно что-то делать, осовремениваться что ли.

         - А как? Поглядел я давеча на одного пришлого, как его там… зомбя какой-то, шастал тут по моему лесу, - возмутился леший. - Ну, упырь упырём, да и только, ничем не отличается, разве что портки драные из какого-то блестящего матерьялу. Бормотал чего-то там, зубами скреготал, а как я его шуганул, такого дралу дал - токмо пятки засверкали.

         - Да уж, они, эти пришлые, нашим не чета, - хохотнул Федот. – Трусоваты, хоть и хорохорятся. Намедни в полночь затеяли ихние гоблины пляску у кострища. Ну, они навроде наших домовых, токмо больно мерзкие. Да, а тут как раз болотник Братша на подпитии откуда-то возвращался, ну, и заглянул к ним на огонёк.

         - Тьфу, ты, нашёл с кем якшаться! – возмутилась Кика.

         - Так ведь с пьяных глаз не разобрал, - заступился дед Лёха. – Чего на подпитии-то не бывает?

         - Ага, у вас мужиков, чуть что – сразу горькая виновата.

         Леший с водяным переглянулись, недоумённо пожали плечами и уставились на кикимору с таким выражением, словно она ужасную глупость ляпнула.

         - Ты, Кика, молчи, коли не знаешь. Сама непюща, потому и не поймёшь. Болотник хотел, было, пообщаться душевно, за жисть поговорить, а те навалились сворой – только лохмотья в стороны полетели. Только не тут-то было: Братша обиделся такому приёму, взревел, что твой бык, выворотил молодую осину с корнем да и понёс их всех скопом по буеракам. До утра гонял, аж пока заря не зарделась…

         Емельян поднял руку, призывая успокоиться, и произнёс:

         - Всё это так, разговоры говорить до утра можно, а нам нужно решить, как быть сегодня. Вона в городе молодёжь всю ночь гулять собирается, а что праздновать будут?

         - Так ведь этот, как его? А! Хэл-ло-у-ин… тьфу ты, язык сломаешь. Ну и словечко, прости Господи! – в сердцах бросил водяной и тотчас заткнул собственным кулаком рот, испуганно вытаращив глазищи.

         - Ну, ты и даёшь, Федот, - сокрушённо покачал головой Емельян. – Знаешь ведь, что нам не положено поминать имя… ну, сам знаешь кого. Ты б ещё перекрестился…

         Водяной испуганно затряс головой, всем своим видом выражая сожаление.

         - Я вот только чего не пойму, - в раздумье проворчал дед Лёха. – Ведь этот ихний х-х… ну, праздник что ли… чем он лучше нашего? Сегодня ж как раз Велесова Ночь – самая что ни на есть чародейская ночь великой силы, когда истончаются границы между мирами. Духи предков приходят к своим потомкам, дабы благословить их, советом помочь али ещё как. Пошто ж своё праздновать не хотят, а чуждое с радостью?

         - Так знамо дело, несть пророка в отечестве своём, - вздохнул Емельян. – Особливо молодёжь на всё иностранческое зарится…

         - А сало русское едят! – с горячностью вставил леший.

         Внезапно из-за реки донёсся какой-то треск, хлопки. Все дружно привстали и повернули головы на шум. Над противоположным берегом в тумане расплывчатыми цветастыми пятнами вспухали букеты огней и с шипением падали в тёмную воду.

         - Ну вот, началось, - буркнул Федот и опустился на место. – Теперича энту, как её… дискотеку всенощную затеют.

         Все снова расселись по местам. Кика задумчиво почесала кончик острого носа и с заговорщическим видом спросила:

         - А всё отчего?

         Не дожидаясь ответа, она быстро затараторила:

         - Мы сидим себе по своим укрывищам и в ус не дуем, а пришлые свои правила заводят. Надобно было бы нам по старым традициям перед наступлением темноты костры разжечь, чтоб молодёжь через них сигала, музыку какую нынешнюю сорганизовать, хороводы… опять же таки ряженых там позвать. Вона эта всяка иностранческа нечисть своих попривозили доходяг в блёстках - аж смотреть тошно – всё бледные, зелёные, трясутся. Ещё и тыквы повыдалбливали и внутря огни повставляли – только продукт перепортили. Из тыквы каша хороша, да и семечки полузгать неплохо, а вот так испоганить… нехорошо. Надо с этим что-то делать.

         - Ну, и чего ты предлагаешь? – поинтересовался дед Лёха.

         - Так ведь ясно ж, - ухмыльнулась кикимора. – Надо на дискотеку идти и там чего-нибудь напроказить так, чтоб пришлых осрамить, а свои, исконные традиции прославить.

         - Так уж и прославить, - с сомнением хмыкнул Федот. – И как бы нам это сделать, коли у них, у пришлых-то всё новёхонькое, блестящее, а у нас и нетуть ничего такого.

         - А я согласен, - неожиданно поддержал Кику леший. – Только надобно к энтому делу со смекалкой подойти.

         - Это как? – полюбопытствовал Емельян.

         Дед Лёха хитро ухмыльнулся, подмигнул и пояснил:

         - Надо Лярву с Дикой Бабой позвать. Оне нынче без дела маются, так мы их супротив пришлых и навострим.

         - Где ж их сыскать-то? Подались, наверное, тоже куда-нибудь за тридевять земель.

         - Ан, нет! – торжествующе заявил леший. – На городской свалке оне обретаются.

         Все враз оживились, потому как знали, что Лярвой со своей подругой Дикой Бабой такие каверзы были, особливо супротив мужиков, что только держись. А пришлая забугорная нечисть, как на заказ, в основном мужеского полу подобралась. Видать с бабами-то у них там туговато, а у нас – хоть завались.

         Чтоб время зря не терять (до полуночи уж недолго оставалось), подались все разом на свалку, на ходу решая, как разговор вести. Да только зря заботились. Лярва с Дикой Бабой как прознали, что супротив пришлых коалиция собирается, враз согласие дали. Не раздумывая, отправились на хэллоуинскую дискотеку…

*        *        *

         В фойе дома культуры было шумно и, как водится, накурено. То тут, то там с сухим треском взрывались хлопушки, осыпая присутствующих разноцветным конфетти. Тщедушный козлобородый диджей в огромных наушниках выкрикивал в микрофон что-то неразборчивое. Грохочущие акустические колонки, казалось, нетерпеливо подпрыгивали, норовя сорваться со своих подставок. Они изрыгали жуткие рычащие аккорды, среди которых бился в дикой агонии визгливый голос заморского певца. Пустотелые тыквы с прорезанными щелями глаз и оскаленными пастями угрожающе светились изнутри красноватыми огнями.

         Молодёжь в разнообразных костюмах, украшенных черепами, костями и расписанных кровавыми потёками, сбивалась в группы. Все были навеселе, а некоторые и на крепком подпитии. Присутствующие громко разговаривали, выглядели возбуждёнными и даже несколько взвинченными. Казалось, все чего-то ждут. Время близилось к полуночи.

         Компания во главе с домовым Емельяном прошла сквозь стену и остановилась у боковых колонн, озираясь по сторонам. Явились они, конечно же, незримыми, чтоб зря не тревожить людей, но полные решимости разобраться с пришлой нежитью и прочей заезжей нечистью.

         - Гляди, Емельян, - ткнула пальцем в дальний угол фойе Кика. – Вона, какие "красавчики" у нас тута обретаются…

         Все дружно посмотрели в ту сторону, куда указала кикимора, и встретили мертвящие взгляды целой толпы зомби в чудаковатых нарядах. Они были в изодранных цветастых рубахах, таких же портках, с женскими серьгами в ушах, а у некоторых на полуразложившихся личинах видны были следы пудры и тонального крема, да ещё и бусы вдобавок болтались на тощих шеях.

         - Ну и клоуны, – в сердцах сплюнул дед Лёха.

         - Однако они здесь заправляют, - резонно заметил Федот. – И к тому же эти умеют делаться невидимыми. Видите, людишки-то их не замечают?

         Зомби о чём-то посовещались между собой, а затем всей толпой двинулись к вновь прибывшим. Выглядело это несколько необычно: проходя по залу, зомби огибали людей, чтобы не задеть, но при этом они оставались невидимыми, и присутствующие не обращали на них внимания. Лишь некоторые люди, наверное, самые чувствительные слегка ёжились, словно ощутив холодное дыхание, и недоумённо озирались по сторонам.

         - Ну что, девки, сейчас ваш выход, - ухмыльнулся леший, обращаясь к Дикой Бабе и Лярве. – Поглядим, на что вы горазды…

         Подруги самоуверенно переглянулись и деланно-равнодушно пожали плечами.

         - А ты не боись, - огрызнулась Лярва. – Сам только гляди не подвернись, а то приворожу и будешь потом за мной бегать, как собачонка привязанная.

         - На меня не подействует, - ответил дед Лёха, но на всякий случай отодвинулся чуть в сторонку.

         Зомби приблизились развязной походочкой и, расположившись полукругом, нахально уставились на Емельяна и Федота, словно остальных и не было вовсе.

         - Ну что, будем знакомиться? – осклабился зомби с серьгой в ноздре.

         - Была б охота, - презрительно скривился водяной.

         - Ну, вы же пришли к нам на вечеринку.

         – Здесь могут находиться только наши друзья, - с какой-то необычной интонацией в голосе добавил второй зомби. – Ну, что, будем дружить?

         Он игриво подмигнул и протянул руку к Емельяну. Домовой отступил на шаг и решительно предупредил:

         - Ты грабли-то свои прибери, не ровён час схлопочешь по мордасам!

         Зомби растерянно переглянулись.

         - Зачем же вы на нашу территорию заявились? – удивился первый зомби.

         - Это, с каких же пор здеся ваша территория стала?! – подбоченилась Кика. – Ишь, какие выискались… тута всё нашенское!

         Лярва с Дикой Бабой незаметно выдвинулись вперёд, стараясь привлечь к себе внимание. Они игриво поводили плечами, жеманно улыбались, подмигивали. В общем, старались вовсю.

         Но зомби, казалось, вообще не замечали женскую половину местной нечисти. Сосредоточив своё внимание в основном на Емельяне и Федоте, они назойливо пытались завязать с ними дружеское общение.

         - Чего-то я не пойму, - неуверенно прошептала Лярва на ухо деду Лёхе. – Эти пришлые какие-то заговоренные что ли? Впервой такое со мной, чтоб не могла я мужику голову заморочить…

         - Ах, ты, напасть-то какая, - неожиданно пробормотал леший. – Так они же мужеложцы, кажись… оттого на них ваши чары и не действуют.

         - Муже… кто? – недоумённо переспросила Дикая Баба.

         - Да гомосеки попросту. Тьфу ты, мерзость-то какова! – в сердцах плюнул дед Лёха.

         В это время один особо нетерпеливый зомби положил руку на плечо Федоту. Но водяной, не мешкая, раздражённо отпихнул нахала, да так сильно, что тот пошатнулся и едва не упал. При этом зомби по инерции отступил на несколько шагов и толкнул одного из молодых парней, разгорячено спорящего с двумя другими. Со стороны это выглядело так, словно парень кинулся вперёд и ударил противника головой в подбородок. Недолго думая, второй спорщик с размаху влепил напавшему кулаком в ухо. И понеслось, и поехало. Неожиданно вспыхнувшая потасовка, почти мгновенно переросла в общую драку, где уже невозможно было разобраться, кто и с кем дерётся.

         Дед Лёха шумно засопел и многообещающе провозгласил:

         - Ну, всё, терпению моему пришёл капец!

         Он протянул мощную волосатую лапищу и ухватив крайнего зомби за тощенькую шею, сдавил так, что у того бельма на лоб вылезли.

         Остальные зомби бросились на выручку своему подельнику и навалились всей гурьбой на лешего.

         - Наших бьют! – возопила Лярва и, растопырив когтистые пальцы, прыгнула на спины врагам.

         Дикая Баба и Кика последовали её примеру, а домовой и водяной врубились в самую гущу, раздавая пришлым тумаки направо и налево.

         Волны безудержной агрессии от невидимой драки нежити и нечисти разливались по всему залу. Вокруг творилось уже нечто невообразимое. Все дрались со всеми, и никто не разбирался, где кто. С грохотом рухнули музыкальные колонки, и визгливый голос певца замолк, словно подавился собственными воплями. Со всех сторон неслись крики, стоны и ругань.

         И вот в самый разгар бойни воздух неожиданно загустел, словно кисель. Дерущиеся люди беспомощно замерли в самых неожиданных позах. Емельян с компанией отступили на несколько шагов. Зомби испуганно попятились в другую сторону.

         На освободившемся пространстве возникло яркое серебристое сияние, а когда оно померкло, Емельян потрясённо прошептал:

         - Деды пришли…

         Посреди зала стояла группа древних седовласых старцев – духов предков, хранящих род, традиции и принципы морали. Они строго глядели на присутствующих. Один из них грозно сдвинул брови и произнёс:

         - Ну, что тут стряслось? Почему порядок не блюдёте?

         Домовой шагнул вперёд и, смиренно опустив голову, ответил:

         - Так ведь это всё из-за них, из-за пришлых…

         Он ткнул пальцем в сторону зомби, которые сбились в кучу и настороженно таращились на старцев.

         Дед сурово глянул на мертвяков, брезгливо скривился и чуть повёл бровью. Полыхнуло пламя, и на месте зомби осталось лишь лёгкое облачко сизого дыма, медленно расплывающегося по залу. Выдолбленные зловещие тыквы, подсвеченные изнутри огнями, в мгновение ока сгнили и оплыли безобразными кучками. Затем старший Дед снова перевёл взгляд на местных.

         - Доколе потворствовать будете безобразиям? – строго спросил он. – Ежели так и далее пойдёт, то худо будет. Изгоним вас отседова, а других поставим традиции блюсти. Али у пришлых совета спрашивать придётся, как да что нам тут делать?

         Дед хитро прищурился. Леший с водяным придвинулись ближе к Емельяну и с горячностью заговорили:

         - Дык нам пришлые не указ! Мы и сами с усами…

         - Только малёхо упустили эту, как её… циатиму.

         - Инициативу, - поправил лешего Емельян. – Мы всё исправим, обещаем.

         - Ну, глядите, - погрозил пальцем старший Дед. – Чтоб такого более не было. А традиции нашенские, славянские возрождать надобно, не то забугорна нечисть тута свои порядки заведёт, тогда вам всем пропасть… да и нам тоже.

         - Так мы это всё поправим, - торопливо пообещал Федот. – И праздники нашенские возродим: Кудесы, Ладодение, Зелёные святки там…

         - Ивана Купалы ишо, Коляды и Щедрец, - добавил дед Лёха.

         - Ладно уж, праздников много – на всех достанет, - смягчился старший Дед. – Бывайте с добром, только не посрамите традиции и память предков.

         С последними словами Деды истаяли, как утренний туман.

         За окнами начало сереть. Откуда-то издалека донёсся заполошный крик петуха, едва не проспавшего рассвет. Люди начали шевелиться, приходя в себя и растерянно озираясь. Со всех сторон раздавались недоумённые голоса:

         - Что ж это за наваждение такое?

         – Из-за чего побоище случилось?

         - И вонища-то какая, фу… глядите, тыквы все погнили…

         Все заторопились к выходу, брезгливо зажимая носы.

         Емельян с радостной улыбкой обернулся к своим и объявил:

         - Вот так-то! А теперь – за дело…

         - Так ведь вроде зомбей прогнали, - удивилась Кика. – Что же теперь-то ещё?

         Лярва с Дикой Бабой закивали, соглашаясь с кикиморой. Федот с дедом Лёхой переглянулись и пожали плечами, мол, ну, что с них взять – бабы, да и только.

         - А то, - пояснил Емельян. – Традиции возрождать, как Деды наказали. Сегодня Марин день настал, а потому надобно всё подготовить, чтоб к вечеру народ на гуляния собрался. Наших всех собрать, кто ещё не подался в дальние края… а кого, может, и вызвать срочно, чтоб пособили.

         - Я с Аукой по лесам клич пущу, - с готовностью отозвался леший. – Пущай наши собираются.

         - А я на реке порядок наведу, - пообещал Федот.

         - В таком разе и мы своих подруг соберём, - сообщила Лярва.

         - И Бабу Ягу вызовем, нечего ей тама на дачах прохлаждаться, - добавила Дикая Баба.

         Сказано – сделано. Не откладывая в долгий ящик, занялись приготовлением к празднику. А над городом уже вставала заря нового дня, и в прохладном воздухе веяло сладковатым ароматом романтики, волшебства и обещания чудес.

Некоторые пояснения:

Старинные славянские праздники: Кудесы, Ладодение (праздник весны и тепла), Зеленые святки (с принятием христианства, к этим дням был приурочен праздник Троицы), Ивана Купалы, Велесова ночь, Марин день, Коляда, Щедрец (последний день святок)

Деды— общеславянские духи предков, хранители рода, традиций, морали.

Кикимора — персонаж славянской мифологии, хозяйка избы, жена домового.

Дикая Баба - помощница ведьм и колдунов, очаровывает мужчин, которые попадают под её влияние.

Лярва - астральное существо, порожденное страстями и дурными чувствами.

Анчутка — одно из старинных названий беса.

Болотник — злой дух болот.

Водяной - дух обитающий в воде.

Аука – дух леса, любит морочить голову, отзываясь сразу со всех сторон.

 

Обновлено 12.11.2013 15:57
 

Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти под своим аккаунтом.

Регистрация /Вход

Сейчас на сайте

Сейчас 3312 гостей и 7 пользователей онлайн

Личные достижения

  У Вас 0 баллов
0 баллов

Поиск по сайту

Активные авторы

Пользователь
Очки
7267
3399
2645
2495
2415
2047
1904
1672
1386
1225

Комментарии

 
 
Design by reise-buero-augsburg.de & go-windows.de