На улице было темно. Темно и холодно. С неба лилась какая-то морось. Фонари еще не зажигали. Он поежился и поднял воротник. Что впереди? Тьма. Позади? Вся жизнь.

***

- Привет, меня зовут Вадик, а тебя?

- Максимка.

- Давай дружить?

- Угу…

***

Думать ни о чем не хотелось. В голове почему-то вертелась старая песенка из детских лет.

«Вот она перед вами,

Коробка с карандашами.

В нее совершенно свободно

Вмещается что угодно».

Да, он был воспитан на добрых советских мультиках и светлых детских рассказах о героях, моряках дальнего плавания, солдатах и строителях, где главными человеческими достоинствами еще были честь, отвага, помощь ближнему, где Добро всегда побеждало, и люди сами, вручную приближали наступление счастливого завтра.

***

- Дети, сегодня самое торжественное событие в вашей жизни! Сегодня вы впервые садитесь за школьную скамью! Поздравляю!.. Ой, а вы, мальчики, так похожи! Вы братики?

- Нет, - буркает Макс.

Учительница ему не нравится. Он слышал, как сегодня в коридоре она говорила какой-то тётке: «Сохранили мне ту же зарплату, а навешали еще дополнительные уроки, внеклассные задания, ведение школьной газеты… И при том еще зарплату задерживают уже третий месяц. Ну, как мне платят – так я и буду этих сопляков учить»

***

Сумерки непроходимой стеной стояли над городом.

«Почему вокруг такая тьма, и никто не догадается зажечь фонари? Просто зажечь наконец эти грёбаные фонари?»

***

Бабушка лежала с закрытыми глазами. На лице ее были спокойствие и умиротворенность. Рядом стоял Максимка и не знал, что делать. Скоро надо было ехать на кладбище. Он искал глазами Вадика, вертел головой, всматривался в толпу. Вадика не было. А Максимке так нужна была помощь друга. Он совсем растерялся в этом непонятном мире. Бабушка всегда была с ним, любила его, воспитывала. И он не мог понять, как бабушка может НЕ БЫТЬ.

Она долго болела, лежала, стонала, ей было больно. Мама бегала по больницам. Врачи брать бабушку не хотели. «Денег на лечение инвалидов от государства не поступало», - говорили они. Мама плакала и повторяла, что бабушка – ветеран войны, заслуженный ветеран труда, почетный работник фабрики. «Продавайте ее ордена, - говорили ей. – Всё равно от них толку теперь нет». Нужна была операция, лечение, деньги. «Пусть умирает дома», - сказал маме главврач.

***

Он споткнулся во тьме и чуть не упал. По другой стороне улицы прошел патруль. Сердце бешено колотится. Ничего, уже недалеко. Главное – дойти. Главное – дойти…

***

Мама пришла домой в слезах и долго не могла найти чистый носовичок.

- Почему? – шептала она сквозь слезы. – Почему они так поступают с нами?

Сегодня ее уволили с завода. Ее, и еще несколько десятков таких же, как она. Обычное сокращение. Увольнение по собственному желанию. Без выходного пособия и с долгом по зарплате за последние полгода.

Максим пытался ее успокоить, гладил по волосам, искал носовичок, но в конце-концов плюнул на всё и ушел из квартиры.

...Макса из кафе Вадим выносил на плечах.

- А мне всё похуй! Я сделан из мяса! - орал Максимка в ночной тишине, чтобы как-то заглушить непонятную пустоту в сердце.

***

Вот и вход. Из тьмы игриво выступает большая цветастая надпись «Областной офис партии Свободных Либералов».

- Свободные от совести, морали и ответственности, суки? – вполголоса рычит Максим. – Ничего, всё еще впереди. Пора привыкать отвечать за свои поступки…

***

- Разве ты не видишь – государство уничтожает нас, целенаправленно уничтожает! С каждым годом всё труднее даже не жить! нет! выживать! Либералы продали нас Западу, и теперь идет тотальная политика геноцида нашего народа…

- Макс, не грузи меня, а? Я уже устала от твоих «идеологий», «революций». Ты, прости, и в постели будешь со мной это обсуждать?

- Я просто хочу, чтобы ты это знала, понимала! Мы же с тобой одно целое, я люблю тебя…

- …И поэтому морочишь мне голову всякой чушью? Пойми, я хочу просто жить! Проблем и так навалом, мне не нужны еще твои глупости.

- Это не глупости!

- Это самые настоящие глупости. И если не прекратишь – нам придется расстаться.

- Ну и делай, как знаешь.

- Ну и сделаю. Один ты, что ли? Вадик, например, меня таким бредом не грузит. Да и целуется он получше тебя…

- Пошла вон отсюда, лярва!

***