Утро началось удачно. К полудню я уже оформил двенадцать протоколов – дневную норму. И обошлось сегодня почти без скандалов. Небольшой эксцесс возник только в магазине «Ковбасы», что на улице Ивана Кудри, ныне переименованной в улицу Джона Маккейна. Кассирша – рыжая лахудра лет сорока, узнав сумму выписываемого ей штрафа, сорвалась с катушек и нахамила мне - обозвала скотиной. Но за три недели моей новой работы я уже к таким раскладам привык, поэтому и говорил с ней спокойно:

         - Магазин – это публичное учреждение. Его работники обязаны общаться на державном языке. Согласно закону, нарушители подвергаются штрафу от двухсот до семисот необлагаемых минимумов.

         Естественно, произнёс я это всё на чистом украинском, не зря ведь наизусть разучивал наиболее нужные для подобных разговоров фразы.

         - Может быть на первый раз простите? – попробовала защитить лахудру магазинная администраторша.

         - Не имею права, всё зафиксировано, - я тыкнул в глазок видеокамеры, размещённый на моей куртке.

        - Но мои продавцы получают не так уж и много.

         - Тогда можете сами заплатить штраф за своего работника, - посоветовал я и обратился к лахудре: – Вы ещё должны благодарить меня, что штраф выписан минимальный.

         - Дякую, - зло прошипела кассирша «Ковбас» и добавила: - Скотыняка така. 

         Ну и пусть злится, мне на её злобу – тьфу и растереть!

* * *

         Сегодня в офис я вернулся первым. Не считая секретарши, в нём находился только Николай Иванович Камышан  - мой бывший сокурсник и нынешний начальник, которого все такие же инспектора, как и я, в шутку называли «шпрехен-фюрер районного масштаба Мыкола Иванович Очеретян ¹».

         - Как успехи? – поинтересовался он.

         - Пятнадцать протоколов, - я достал из сумки файл с бумагами и положил Камышану на стол.

         - Молоток, - похвалил он меня. – Делаешь успехи. Можешь рассчитывать в этом месяце на премию. Вообще-то как, доволен работой?

        - Ещё бы, - искренне ответил я. – Это ведь не ящики таскать по двенадцать часов на «Новой почте». Спасибо тебе, Колян.

         - Да чего там, - отмахнулся Колька. – Глядишь, через месячишко сделаю тебя своим замом, будешь интервью телевизионщикам давать. Ты, главное, учи мову. Так, чтобы от зубов отскакивало.

* * *

         Моё настроение было отличным до десяти часов вечера. Его испортил телефонный звонок из родного Запорожья. Мама всегда звонила в это время, когда приходила с работы домой.

         - Что-нибудь случилось? – спросил я, по её голосу почувствовав неладное.

     Сначала мама отнекивалась, но затем всё же рассказала:

         - День суматошный был. Утром со склада пришла партия новых медикаментов. Пока приняла, пока рассортировала. Вечером стала работать в зале, а от покупателей отбоя нет – один за другим. И тут заходит этот урод.

         - Какой урод?

         - Да такой: молодой, скользкий какой-то, на крыску похож, и с прыщами на лице. А я уже ног не чувствую, устала за день. Вот и сказала ему: «Слушаю вас».

         - И что тут такого? – не понял я сразу.

         - По-русски сказала. А этот прыщавый удостоверение мне под нос и спрашивает: «Чому не на мове?» А затем потребовал позвать заведующего аптекой. В общем, выписал он мне штраф за неиспользование державного языка.

         - Вот урод, - потрясённо произнёс я.

         - Что ты говоришь, Игорёк?

         - Я говорю, мама, что в этом месяце должен премию получить. Как-нибудь выкрутимся. 

 ¹ очерет (украинский язык) = камыш (русский язык)